"Ляпис Трубецкой" пытается влить новое вино в ветхие мехи панка. Наполнить актуальным словом и, в пику "no future", предчувствием - ожиданием альтернативы. Это, конечно, не маяковский "прыжок в будущее". Пожалуй, это осязаемая мечта о новом мире, который нужно строить в себе и вокруг себя, через круг единомышленников.
На вкладке "Ляписы" предстают в образах великих русских писателей. По-моему, точнее были бы античные тоги, расписанные художниками первого русского авангарда.
Мария Карпова, Андрей Фефелов ТОЛЬКО ДЕТСКИЕ КНИГИ ЛИСТАТЬ…
При разглядывании нового роскошного коллекционного двухтомника Владимира Семенихина "Детская иллюстрированная книга в истории России 1881-1939 гг." возникает ощущение, что перед тобой, подобно фейерверку, с радостным треском раскрываются миры отечественной культуры. И ты зримо наблюдаешь, как один пласт эстетики, сознания и мировоззрения видоизменяется и перетекает уже в другой, следующий.
Так меняются облака на сильном ветру. Так русский модерн оплывает до своего конструктивистского остова, чтобы затем вновь прорасти через античный магизм сталинской пластики. А потом истончиться, развеяться, превратиться в туманное воспоминание.
Увесистые тома Семенихина пестрят комментариями и бесчисленными иллюстрациями, которых, как говорят, более двух тысяч. Ты понимаешь, что предпринят колоссальный труд историка культуры, но в подсознании хочется двигаться дальше, раздвинуть хронологические рамки, заглянуть в середину и конец баснословного ХХ века, поднять из глубины памяти любимые имена и образы.
Эта публикация - дань уважения к мастерам настоящего и прошлого, к магам детской книги, задающим ритм и способ восприятия мира у целых поколений.
Кто будет спорить, что детские впечатления - самые яркие и запоминающиеся, что они навеки впечатываются в душу, становятся невидимой частью интеллекта, оседают на тонких хрустальных гранях механизма человеческой памяти? Эти впечатления, словно оптическая труба, сквозь которую человек глядит на мир в течение всей своей последующей жизни.
Поэтому-то возникает проблема ответственности за этическое и эстетическое наполнение детских книг, журналов и лент. Ибо речь идет не только о воспитании вкуса и чувства прекрасного, но и о формировании ядра личности, которое именно в детстве приобретает тот или иной оттенок.
При сегодняшнем избытке сорной информации, при засилье пресловутых компьютерных игр, что стекают к нам с Запада по сточным каналам массового спроса; при пугающей беспринципности издателей, которые потакают низменным представлениями недалеких родителей, которые считают, что их детям требуется нечто тупое и яркое, - при всем при этом, имеющем место в нашей горькой действительности, в семьях существуют еще "нетленные картинки", кочующие из поколения в поколение. И через них транслируются в будущее коды культуры, тайные знаки, которыми испещрены шедевры отечественной книжной графики.
Увы, страница нашей газеты не вместит и капли из того моря одухотворенных изображений, что создавались в нашей стране для детских глаз и сердец.
Невозможен даже подробный рассказ о том, как на смену чародеям серебряного века пришла целая армия советских графиков, художников книги и шрифта, на высочайшем эстетическом уровне отстоявших высокое звание самой читающей страны в мире.
От поколения к поколению, от империи к империи… Культура - организм, способный к воспроизводству, к болезням, к очищению…
Остается только поражаться тому, как, созданные в 70-х годах позапрошлого века драгоценные листы Елены Поленовой родили целое направление, звонко заявившее о себе в эпоху русского модерна. Как наследие Георгия Нарбута, Александра Бенуа, Мстислава Добужинского было воспринято и переосмыслено спустя полвека после отмены "ятей".
Поразительно, как школа Владимира Фаворского после кончины мастера в 60-х годах не расточилась, не истлела, но докатилась вплоть до наших дней, подспудно существуя в недрах национального полиграфического искусства.
В России детской иллюстрацией когда-то занимались и вполне "взрослые" художники: Кузьма Петров-Водкин, Юрий Анненков, Владимир Лебедев, Борис Кустодиев, Алексей Пахомов, Борис Григорьев. Даже фотограф-авангардист Александр Родченко пытался создать свою детскую книгу "Самозвери".