Ну, хорошо, хотя вся статья выдержана в духе такой вот изящной дамской болтовни и никаких ответов в ней нет, поверим, однако, что они у Медведева всё-таки есть. Поверим. Но тут же нельзя не спросить: а с кем, батюшка, вы намерены эти вопросы решать? Надо думать, прежде всего с партией "Единая Россия", со спикером Госдумы Грызловым, с Исаевым, Морозовым, Володиным... Вот самый умный из них — В.Грызлов. Он обессмертил своё имя афоризмом: "Дума — не место для дискуссий!" И в эту государственнную голову не могло прийти, что будет если в перерыве между заседаниями приспичит ему посетить туалет, а там — Жириновский с ружьём преградит ему дорогу и скажет: "Подите прочь! Туалет — не место для мочеиспусканий". Но это пустяк! А ведь что может случиться хотя бы в тот скорбный день, когда Грызлов повезёт на кладбище свою любимую бабушку. Его там спросят: "Что вы хотите?" Он ответит: "Похоронить любимую бабушку". — "И вы привезли покойницу? Так знайте же: кладбище — не место для покойников!"
ТАКОВ ГЛАВНЫЙ И ЛУЧШИЙ ваш кадр по государственной линии. А по идеологической? Вот Владимир Познер — едва ли не главный трубадур, защитник и певец вашего режима. Делает он это не впрямую, а с помощью вранья насаждает презрение и ненависть к русской истории, литературе, к Советскому прошлому, к Сталину.
Каков гусь лапчатый! Он однажды заявил, что мне, родившемуся, крестившемуся и всю жизнь прожившему здесь, отлучавшемуся лишь на три года за границу по случаю войны, здесь схоронившему бабку и деда, отца и мать, сына и сестру, — в России не место! А ему, сыну эмигранта, родившемуся во Франции, жившему в США, прибывшему сюда лет в двадцать и двадцать лет клевещущего на нас, — место!
Он по случаю недавнего своего юбилея сказал : "Если мне не дадут работать на ТВ, я тут же уеду. В России меня держит только моя работа". Отменно оплачиваемая. "Я не русский человек,— сообщил он всех поразившую новость,— это не моя родина, я здесь не вырос, я не чувствую себя здесь полностью дома, и от этого очень страдаю". И опять: "Я чувствую себя в России чужим. Я не считаю эти улицы для себя своими". Ах, страдалец! И мы тебя чувствуем чужим, ну просто таким чужим, как крокодила из Миссисипи, если они там водятся. Однако, что ж, иностранец может так чувствовать себя на чужбине, но чтобы всем известный в стране человек, постоянно поучающий граждан страны, всё это с вызовом афишировал... Какая невоспитанность, какое плоскостопие ума и рахитичность души! Иначе говоря, какое хамство!
"Своими я считаю парижские улицы. Недавно я был в Париже и чувствовал там себя абсолютно счастливым".Чего ж не остался во имя абсолютного счастья? "И если у меня нет работы, я поеду туда, где чувствую себя дома. Скорее всего, я уеду во Францию". Не только в Китае или Америке, но и в Лихтенштейне, в Монте-Карло, ему сказали бы: "Ну и шпарь туда, печёночный сосальщик!" А у нас он — известнейшее в стране телетрепло государственного канала, какой-то академик, даже президент. И не уедет он во Францию, где с русскими деньгами чувствует себя абсолютно счастливым, потому что там никому не нужен, занимать такое место и грести такие деньги он может только в России при нынешней национально бесполой власти. И вы, Медведев, указать Познеру на дверь никогда не посмеете.
Любимый предмет познерского ковыряния — патриотизм. Сергей Ковалёв однажды заявил, что Лев Толстой сказал: "Патриотизм — это последнее прибежище негодяев". Однако вскоре выяснилось, что афоризм принадлежит английскому писателю Сэмуэлю Джонсону (1709-1784). Но, во-вторых, так мог сказать и Толстой, ибо речь тут идёт не о патриотизме, а о негодяях, которые прячутся за патриотизмом, как за самой надёжной стеной. Но Познер подхватил афоризм в ковалёвском толковании. Ему это было очень нужно для того, чтобы высмеять русский патриотизм!
Сей телефранцуз пускается ещё и в рассуждения о русском характере: "В российском менталитете негатив закреплён. Мы (и он с нами! -В.Б.) всегда начинаем ответ словами "нет" или "не получится", "это невозможно". Ну, правильно, иногда мы так отвечаем. Например, в 1941 году Гитлер задал нам вопрос: "Хотите быть моими рабами?" Мы всем народом сразу ответили: "Нет, не получится, это невозможно". И Гитлеру свернули шею. Это оказалось возможно.