Всегда был красно-коричневым, печатался в газете "День" с 1992 года. В девяностые занимался журналистскими расследованиями, которые едва мне жизни не стоили. После Октября-93, где был рядовым участником, посчитал, что надо просачиваться. Потому как все оппозиционные структуры, издания под прицелом врага и мало на что влияют. Получилось занять позицию в "Российской газете". Там я фактически закончил второй университет. Семь лет, с 1994-го по 2001-й, просидел на заседаниях правительства, много поездил. При этом придерживался тактики муравья, замыкающего контакты. По мнению Максима Калашникова, практически все наверху — враги, исключения локальны. Надо стравливать одну группировку оккупантов с другой, пусть занимаются обоюдным пожиранием. Кроме того, в девяностые и начале двухтысячных, как ни странно, во власти сохранялись хорошие менеджеры. Это были ещё советские технократы. Да, они присягнули Ельцину, но в той или иной степени продолжали спасать отрасли. Это Виктор Калюжный, Пётр Родионов — министры топлива и энергетики, вице-премьер Олег Сосковец, к нему много вопросов, но он реально пытался спасти промышленность, Евгений Адамов, глава Минатома, который опять-таки, при всех своих неангельских чертах, был технократом и менеджером. Правительство чётко делилось на технократов и чубайсоидов. Старался поддерживать первых. К сожалению, с течением времени все они были выбиты.
Получалось, что я действовал как агент в стане врага, как Юстас. При этом Алекса у меня никогда не было, действовал так, как считал нужным.
Соответственно, решил писать книги, поскольку понял, что в газете мне тесно, а информации очень много.
"ЗАВТРА". Каков метод работы Максима Калашникова? Кто-то считает тебя сверхоснащённым выходцем из спецслужб, твои оппоненты доходят до откровенных издевок — мол, нечем заняться, не наигрался в детстве, начитался "Техники—молодёжи" и завиральными идеями засоряет головы людям.
М.К. Для меня отношение к журналу "Техника—молодёжи" — лакмусовая бумажка. У меня есть полный комплект журнала с 33-го по 2008 годы. На страницах "ТМ" выступали великие академики типа Овчинникова, Глушкова, они не считали журнал несерьёзным. Там всегда хватало очень важных текстов с постановками цели. Сейчас реактор на быстрых нейтронах преподносится как будущее российской атомной энергетики. А журнал о таком реакторе писал ещё в семидесятые годы.
Это был великодержавный журнал, нацеленный в будущее. Да, там было условно бульварная часть, но она занимала процентов десять, остальное серьёзные вещи. Я считаю, что "ТМ" ненавидит антиинновационное быдло, которому нравится разлагаться.
Как Максим Калашников начал работать? В девяностые годы атмосфера была совсем иная — это сейчас принято быть патриотом, говорить, что Россия пробивается там-сям, мы крутые. А тогда речь шла о том, что мы — безнадёжные, криворукие, и всё, сделанное русскими, ничего не стоит. Максим Калашников нашёл тему, через которую решил показать наш великий потенциал. В 96-97-х годах началась работа над первой книгой "Сломанный меч империи". Я решил сработать по методу резонанса — взять открытые источники и на их основании построить некую картину. Начал с военно-промышленного комплекса и гонки вооружений, это острие научно-технического прогресса. В семидесятые-восьмидесятые ВПК были важнейшей частью противоборства двух систем. Я взял журналы — тот же "ТМ", "Вестник воздушного флота", "Техника и вооружение", "Новости авиации и космонавтики" — взял несколько передовых направлений — космос, авиация, флот, ракетные системы — так родилась первая книжка. Когда мне начинают говорить, что Максим Калашников где-то наврал — посмотрите на ссылки. Я использовал доступные всем источники — журналы были либо позднесоветские, либо уже постсоветские. Гриф "секретности" во многом был снят, и могла появиться публикация, например, о ракете "Метеорит".
Первая книга произвела очень большой эффект, и ко мне пошли люди, которые работали по проектам, мне стали открываться двери. Появилась возможность напрямую общаться с конструкторами, нарастал массив информации. Я был экономическим обозревателем, журналистом правительственного пула. Огромный объём информации шёл с заседаний правительства, там выдавались папки по состоянию электроэнергетики, атомной отрасли, авиационной промышленности. Коллеги в основном эту информацию не использовали, выбрасывали, а для меня было очень интересно и полезно.