В сборнике 35 интервью, и последнее из них — с самим автором, с Екатериной Глушик, с которой беседовала Оксана Корчина. И здесь читатель может оценить её откровенность и открытость, узнать о том, как она пришла в литературу и в публицистику. Екатерина Глушик чётко формулирует своё кредо: "…писатель должен воспитывать в человеке сопереживание, чтобы он, читатель, и реальному человеку, не только лирическому герою, сопереживал… Даже детектив должен воспитывать. И не растить преступников, а показывать, что преступления — это зло… Показывать, что смерть — это трагедия.… Любой жанр может и должен воспитывать и социально ориентировать читателя". Екатерина Глушик — автор нескольких художественных книг. Интересны её рассуждения о герое в современной литературе: "Сейчас герой, собственно, уже тот, кто сохраняет порядочность на своём рабочем и жилом месте: не бросился воровать, сутяжничать, не оскотинился — мол, мне плохо, так буду ночь напролёт орать и никому спать не давать". Безусловно, книга "Что сделать?" — это тоже поиск героя нашего времени, это "укрепление" в медийном пространстве тех или иных личностей, выбранных автором. (Не секрет, что журналисту — а именно это ремесло кормит ныне многих писателей — подчас приходится интервьюировать "анти-героев", которых причуды истории вознесли на вершины власти и популярности.)
Если бы книги имели определения, я бы назвала книгу "Что сделать?" светло-познавательной. Помимо того, что из бесед с серьезными профессионалами действительно можно почерпнуть новую, ценную информацию, касающуюся их областей знаний, книга Екатерины Глушик напоена светом надежды. Это сродни взгляду на дробящийся под солнцем ручеек — присмотришься, а в каждой его прыткой горбинке по солнцу! И, наглядевшись на такое природное чудо, хочется жить дальше. Щедро и улыбчиво.
Санкт-Петербург
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Как у русских хозяек первый блин комом, так у россиянских властей — первый снег пробкой. Но если хозяйка второй блинок уж навостриться печь, она уж и сковородочку прочувствовала, и как тесто удалось, потому что она все это знает, то россиянские власти не чувствуют страны: ни народ, ни климат. Потому у них все комом. Всю нашу жизнь скомкали.
Иду по центру. Пробка. Скорость автомобилей 0 км в час. По встречной едет Мерседес с мигалкой. Едет по скоростью матерящегося, махающего жезлом гаишника, идущего впереди авто. Гаишник подбадривает себя и разгоняет всех матом повышенной этажности, расчищая дорогу мигалкуимущему авто, сталкивает автомобили, законопослушно стоящие на своей полосе, на тротуар. Вот оно — равенство перед законом и правилами дорожного движения!
Скорая помощь стоит, мигает, завывает... Никто с жезлом впереди машины, возможно, спешащей к умирающему больному, не бежит. Человек, известное дело, он простой (конечно, простой человек): выживет, так и так выживет, а умрет, так и так умрет. При демократии мы и так умрем, и эдак умрем. Это живем — не так и не сяк, а умираем и так, и эдак.
Плакат, высоко возвышающийся над людьми и машинами, гласит: "Борьба с коррупцией общее дело". А чье дело борьба с безграмотностью? Где дефис, спрашивается? Не то, что с коррупцией не можете ничего сделать, написать одно предложение не можете!
Однако разве в стране нет органов, обязанностью которых является борьба с преступностью, в том числе с коррупцией? Они разве деньги не получают? Разве не защищены законом в отличие от нас, отданных на растерзание коррупционерам? А если учителя заявят, что борьба с безграмотностью — дело каждого? Слесарь-сантехник призовет всех бороться с засорами, врач будет внушать идеи самоисцеления, пожарные призовут "Погорелец, вытащи себя из огня сам". При этом все будут получать зарплаты, но исполнять свою работу станут призывать общество, разводя демагогию "не надо считаться, давайте всем миром".
То власть управляла, не приходя в сознание, сейчас управляет, не приезжая в Россию. Выпал снег. В декабре? В России? Да кто же такое ожидал? Аврал, сводки, как с фронтов. Истерика. Отчеты потрясают: трое дворников с лопатами вышли на уборку. Через два дня ВВП увеличилось вдвое: уже 6 снегоуборщиков махают совковыми лопатами.