Иван был посрамлен, охаян, с него взыскали штраф за упущенную выгоду, поскольку участок земли все три месяца, пока он на нем без толку возился, не давал доходов. Еще смел оговаривать эффективного Льва, что, мол, тот собрал то, что Иван посеял и взрастил. Наглость какая! Три месяца у тебя было, чтобы предъявить результаты! А Лева буквально днями обернулся.
Но решили не ставить крест на Иване, дали возможность доказать, что при желании может что-то делать. Поручили произвести древесину. Дали участок поля. Давай, работай.
Приезжают через полгода — никакой древесины. И смехотворные объяснения. Мол, сначала семена надо прорастить… Опять сказка про белого бычка! Что ни поручи этому Ване, ничего не получишь дельного! Ладно, уехали.
Через год вызвали его к себе с древесиной. Нету! Иван стал объяснять, мол, надо саженцы садить … Ну. Положим, это уже слыхали. Все какие-то причины придумывает.
Вызвали через два года. И строго: чтобы древесина была! И что вы думаете? Опять отговорки, опять ссылки, тут уже на объективные условия произрастания многолетних растений. Одним словом, что-что, а уж отговариваться и находить оправдания своему безделью Иваны научились.
Подождали еще какое-то время, потому как гуманизм — не чуждое им понятие, а потом терпение кончилось! Давай-ка, Леву позовем. Мол, Лева, ты парень расторопный, всемогущий попросту. Где Иван валандается, ты вмиг результата получаешь. То месяцами его ждали. Теперь уже на десятилетия счет пошел, чем дальше — тем больше тянет. Поезжай вон туда, где мы этому никудышнику землю выделили, привези нам древесину, а то от Ивана дождаться не можем. Поехал Лева, только и надо ему, что пилы. И уверенно так сказал: что, он уже столько лет вам голову морочит? Присылайте лесовозы через пару дней!
Вжик — и пошли лесовозы с кругляком. И никакие десятилетия не понадобились, чтобы результат получить! Ну что тут скажешь? Вот объективно даже подходя, результат-то каков? Там месяцами ждали результата от Ивана, здесь вообще десятилетия. И все отговорки, все причины какие-то ищет, чтобы покрыть свою бестолковость, свою лень. А Леву о чем ни попроси — тут же выдает результат! Главное, на том же самом месте, где Иван возится, то есть совершенно равные условия, но стоит Леву послать — и добывает! Ну и какие у кого сомнения, кто эффективней? Эти Иваны десятилетиями не могут результата получить, а есть-пить им каждый день дай.
Иваны еще и возмущаются, мол, результатами их труда пользуются. Да какие у вас результаты? Никаких! Пропали бы, если бы не Львы. Они по доброте и человеколюбию, получив результат, конечно, берут (и по праву) основную часть вырученных средств себе. Но и вам трошки подкидывают, чтобы не подохли с голоду.
Иваны говорят: давайте будем отдельно жить-поживать. Пусть мы неэффективные. Но что заработаем, то и наше. А Левы пусть тоже со своей эффективностью своим хозяйством живут-поживают. Пусть от наших котлет они отдельно.
Но разве оставят управители без своей опеки Иванов? Разве дадут им свой урожай самим собирать? Для этого Левы есть. Они на Ванином поле очень эффективно урожай стригут.
В строительно-ремонтной группе "Декораж" венецианская штукатурка цена 4 , на которую Вас приятно удивит.
Игорь Гаркавенко ТЮРЬМА: МЕТАФИЗИКА И ДИАЛЕКТИКА
Автор этого текста уже вошёл в легенду, а сами заметки, думается, вполне могут войти в классику тюремной литературы.
В середине девяностых Игорь Гаркавенко предпринял попытку создания так называемой Украинской народно-революционной армии (УНРА). Базовой идеологией организации являлось Славянское единство: политическое, духовное и экономическое воссоединение народов Украины, России и Белоруссии. В 1996-97 годах Гаркавенко совершил ряд радикальных действий — в частности, устроил поджоги помещений, принадлежавших антирусским организациям. Арест, суд и приговор. 9 лет в лагере усиленного режима. В тюрьме совершил очередной бескомпромиссный поступок — отказался от гражданства Украины.
Выйдя на свободу, Игорь Гаркавенко с новыми силами начал политическую деятельность, создав движение РУНА.
Наблюдения и выводы Гаркавенко достаточно радикальны, но это подлинное свидетельство непокорённого духа, тонкое размышление о природе человека, его экзистенциальном выборе.
Живой Журнал Игоря Гаркавенко — http://incvar-garcavi.livejournal.com
В ДЕВЯНОСТО ПЯТОМ ГОДУ , за два года до срока, как-то зашёл в книжный магазин. Малая часть книг находилась вблизи. Можно было прочесть названия, рассмотреть обложки. Большая часть была далеко. Невозможно было вообще ничего разобрать. Только цветовую гамму. Я попросил девушку подать мне именно вон ту — зелененькую. Чем я руководствовался в своем выборе? Это не я позвал книгу, она позвала меня.
Она у меня в руках. «Языческий империализм». С обложки смотрит орёл. Спокойное могущество и абсолютная воля. Стоическая твердость и непреклонность в его взгляде. Автор мне незнаком и его имя ничего мне не говорит. Название тоже. С обратной стороны эмблема — двойной топор. Полистал. Беру. Иду домой. Она в кармане моей длинной кожаной куртки. Иду. В кармане нечто ужасное и бесконечное. У меня особое отношение к книгам. На каком-то глубоком, не вербальном уровне происходит общение еще до начала чтения. Книга закрыта, а я уже её слышу. Пришёл домой. Открыл. Сказать наиболее точно: прожив двадцать один год жизни, я вернулся на родину. Наконец-то я дома. Исключительно давно я был здесь и вот только сейчас вернулся. Там впервые узнал о кшатриях. Об историческом поочередном доминировании элит. В обратном порядке. От высших к низшим.
Я не человек, который не в ладах с миром и не способен жить в нем. Нет. Я не в ладах именно с ЭТИМ миром. Мои метания. Невозможность найти себя. Свое место. Неуспеваемость. Безынициативность. Это не объективная слабость. Просто в этом мире моё место, место таких, как я, стерто. Вынесено за скобки. Мир вайшья и шудра. Торговцев и рабов. Их операционная система. Все мои инициативы и таких, как я, здесь обернутся крахом. Кшатрии. Разбросаны. Исключены. Вычеркнуты. Каждый чувствует свое одиночество. Интуитивным образом находят себя. Понимают свою природу. Нет доктрины, флага, вершины, института, который бы объединил именно этот вид. Все было взято толпой штурмом, сожжено, проклято. После этого мы разбросаны. Каждый движется своими путями. Все ведут в тюрьму. В 97-м году впервые оказался в своем кругу. Конечно, на СИЗО.
Кшатрий, кшетра, поле, перекати-поле. Он всегда гармоничен. Там я вспомнил слова из книги одного германского консервативного революционера: «Живут для того, чтобы сражаться». Не наоборот. Практически все не знают себя. Свое бытие, свой образ жизни воспринимают всего лишь как метод. Для обретения. Но не как самоцель. Тогда я написал своё — Дети мирового Эффекта. Это о них. Эстеты, живущие эстетичной жизнью. И заканчивающие, конечно, эстетичной смертью. Подсознательные самураи. Бросающиеся направо и налево всем что имеют. Несущие принцип если не власти, то свободы в самих себе. Самые прекрасные женщины всегда рядом с ними. Идут туда, куда нельзя идти. Берущие то, что нельзя брать, и столько, сколько категорически нельзя. Один из принципов красоты, необходимый минимум. Они соблюдают его, умирая молодыми. Да, все феодалы там. Кожевская диалектика раба и господина сейчас ведет не к власти, а в тюрьму.