Наконец, возможен момент, когда человек начнёт меняться и откроются некие двери в духовные миры. Считается, что когда начался материализм, контакт, который был в древние времена с высшими мирами, закрылся.
История человечества напрямую связана с космологическим процессом; человек не просто природное существо, на нас направлены глаза высших существ. И нельзя забывать, что выход на общение с параллельными мирами может обернуться столкновением с низшими демоническими мирами.
Главное — это направленность нашего ума и воли. Наконец, мы должны сами создавать вокруг себя другой мир. Россия сейчас представляет из себя многоуровневую систему. Есть правительство и бюрократия; есть криминальная Россия; есть буржуазная Россия, так называемый средний класс, он на виду, но его не так уж и много в общей массе народа; мы почти не видим пролетарской России, но она есть; существует научная Россия, совершенно другая и параллельно гуманитарная Россия; огромный слой — православная Россия. В провинции совершенно другая, народная Россия, там некоторые негативные черты сегодняшней действительности смягчаются.
И вот эти слои совершенно не соединены, даже на уровне государства.
А символом России являемся мы сами, наша душа. Каждый наш человек и есть Россия. Внутри каждого русского человека — Россия. Не только русского по крови, каждого, любящего Россию, каждого, кто живёт в русском языке, в русской культуре.
"ЗАВТРА". Есть реальность мегаполиса, сетевого принципа, виртуальных миров. При этом в идеальном плане мы зачастую апеллируем к ситуации, в которой всего этого как бы нет. Но ведь вернуться назад нельзя.
Ю.М. Мы обращаемся не к прошлому. Речь идёт о том, как, опираясь на прошлое, на вечные ценности — сделать рывок в будущее. Конечно, многое меняется. Но есть направленность на человека как на духовное существо. Идея человека как надприродного существа проходит через все цивилизации, хотя очевидно, что античный и христианский мир определяли человека по-разному.
"ЗАВТРА". Но каков будет этот человек? Появится новый тип, или мы должны вернуться к человеку христианской цивилизации? Возможно ли это?
Ю.М. Да, действительно всё меняется, и возвращение к духовному началу неизбежно будет несколько иным. На основе христианской религии, но не основе психологии средних веков. Та психология, раннехристианская модель была основана на аскетизме, она была основана на идее того, что этот мир — скопление зла, жизнь быстротечна, ничтожна по своему значению и надо готовиться к переходу в Вечное Царство. Такая психология, конечно, не может иметь место в наше время. Всё говорит, что новая эра характерна тем, что большое внимание будет придаваться знанию. Это неизбежно. Но знанию не только материальному, но более глубокому знанию, которое касается тонкой материи. Должен быть найден баланс между верой и земной жизнью, баланс между знанием и верой. Речь не идёт о чисто научном знании, речь идёт о другом типе знания, которое будет касаться не только этого материального мира. И наука будет другая. Не стоит путать науку с "научным мировоззрением", оно с наукой как таковой имеет мало общего. По существу, это абсолютно тоталитарное мировоззрение, которое основано на произвольном толковании и обобщении научных фактов и гипотез, причём эти гипотезы выдаются обычно за факт научной достоверности.
Человек новой эпохи будет сочетать высшее знание и земное знание, он будет жить в гармонии духовного и земного миров.
Картина получилась несколько радужной. Но нельзя забывать о главном трагическом противоречии человека — борьбе между добром и злом в его собственной душе, борьбе между Богом и дьяволом в его душе. Поэтому любые открытия будущего могут таить в себе огромную опасность.
Беседу вели Андрей Фефелов и Андрей Смирнов
(обратно)Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ
Евгений Нефёдов
ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ
Торжество Рождества! Не сегодня возникло во мне ты. Пусть на каждом из нас — и другой есть эпохи печать, но ещё детворой научали нас бабки и деды кроме Нового года — и день Рождества отмечать.
А точнее — тот вечер, когда, распевая колядки, мы ходили по хатам, хранящим следы от войны, где хозяева нас — кто монеткой, кто чем-нибудь сладким — награждали за это, и мы были счастья полны...