1
(обратно)Иван Ленцев __ ПРИГЛАШЕНИЕ НА РОЗНЬ
В начале января президент Польши Лех Качиньский пригласил президента России Дмитрия Медведева в гости — отметить 27-го числа "День освобождения Освенцима". Медведев вежливо отказался, то есть, переводя с дипломатического на человеческий, послал ляха... Формальная причина — протокольная: поляки не удосужились как следует всё организовать. Вместо собственной персоны Дмитрий Анатольевич прислал приветствие, в котором, среди прочего, напомнил, что фашисты уничтожали не одних только евреев, и посрамил тех, кто ставит знак равенства между освободителями и оккупантами. За многие недели я впервые испытал настоящее уважение к российскому лидеру.
Отрадно, что последний десяток лет не приходится испытывать чувство жгучего стыда за публичное поведение руководителя государства. Не глядеть, как он, вдрызг бухой, дирижирует оркестром или целуется в гланды с "братом Биллом", не узнавать про то, как он отливал на колесо самолета или играл на ложках по лысине Аскара Акаева. Не наблюдать, как президент моей страны позорит Россию, участвуя в попахивающих гнильцой "международных мероприятиях" под насмешки отъявленных наций-русофобов.
Всем понятно, что в современном мире любые глобальные "юбилеи" вроде "Дня холокоста", в которых участвуют первые лица государств, неизбежно актуализируются, окрашиваются в цвета "реальной политики", превращаются в пропагандистские или диффамационные "спецмероприятия", в показательные операции никогда не утихающей мировой информационной войны. Юбилей освобождения нацистского лагеря смерти с момента своей подготовки сопровождался настолько одиозным "информационным шумом", что было кристально ясно, что же ожидало президента России, прилети он в эти дни в Польшу.
Достаточно просмотреть сегодняшние ляховские газеты, чтобы понять, что вместо уважения и почитания как представитель народа-освободителя Дмитрий Медведев встретил бы агрессивную риторику, содержащую знакомые штампы: "русские и пальцем не пошевелили, чтобы освободить евреев побыстрее", "Советы пришли уже в оставленный концлагерь", "Иваны жестокосердно отказывались помогать умирающим узникам, предпочтя пригнать в лагерь фотокорров вместо врачей" и т. д.
Газета "Wprost", статья "Кто освободил Аушвиц?" от 29.01.10. До прихода Красной Армии концлагерь уже "был свободен настолько, что 22 января 1945 года и в последующие дни появились там жители Освенцима, те, что посмелее; они принесли еду и лекарства. Многие из них забрали с собой освенцимских детей". Русские "не получали приказа освободить лагерь Аушвиц. Они просто шли "wpieriod" и так освободили. Около 11 блока они соорудили возвышения, "чтобы завязать огневой контакт с немцами". И вроде бы завязали, хотя не до конца известно, что это значит".
Затем последовало бы не менее привычное вранье — о схожести "обоих тоталитаризмов", немецкого и русского. Поразительно, но даже в ситуации с освобождением Освенцима польские пропагандисты находят "подтверждение" этой версии.
Газета "Rzeczpospolita" приводит в статье "Аушвиц: равнодушие освободителей" от 29.01.10 "воспоминания очевидцев". Говорит Ханна Вардак: "Советы? Я видела двоих. Шли с какими-то верёвками и, проходя мимо меня и других детей, даже не посмотрели на нас. Не дали нам никакой еды, не помогли". Ей вторит, говоря о русских, Казимера Васяк: "Они пробежали мимо, кажется, гнались за какими-то немцами. Нас словно бы и не заметили. Дали ли нам какую-нибудь еду? О чём вы? Да и откуда эти бедные люди могли её взять. Они сами были адски голодны… В лагере нас кормили супом, в котором плавали жирные, разваренные червяки. Мы умоляли советов, чтобы дали нам хоть кусочек мяса, но они только бросали кости на снег. Мы бросались на них, выкапывали из сугробов и обгрызали". И кульминация статьи: "Можно объяснить, почему реакция солдат Красной Армии на то, что они увидели в Аушвиц, могла отличаться от реакции солдат US Army, освобождавших лагеря на западном фронте. Советский человек, сам порабощённый диктатурой, был гораздо больше приучен к подобным зрелищам. Он сам мог быть когда-то узником лагеря. И уж наверняка в лагере сидел кто-то из его родных или знакомых".
А далее на Медведева непременно обрушился бы привычный русофобский фарш про "четвертый раздел Польши в 39-м", про Катынь, про Варшавское восстание, про "советскую оккупацию" и прочие комплексы зачуханной страны-лимитрофа.
Словом, Медведеву не довелось постоять возле главного крематория и погреться возле расставленных по всему концлагерю — видимо, в погоне за аутентичностью — "металлических корзин, в которых горели угольные брикеты".