От козней и насилий мы устали.
В отцы поставлен тот, чьё имя — Ложь.
Когда же ты придёшь, товарищ Сталин,
И свой народ от смерти сбережёшь?
Александр Проханов
РОССИЯ ВОСХОДИТ НА ПЛАТО
Прошло больше тысячи лет русской истории, а мы — если не прибегать к ненормативной лексике и грубым метафорам — копошимся в тупике, из которого не просматривается никакого выхода. Можно сказать, конечно, что история не закончилась, что она продолжается — и это будет чистейшей правдой. Но сам по себе факт продолжения истории еще не свидетельствует в нашу пользу.
Сегодня — на данном как бы неудачном для нас ее изгибе русские вроде пока "есть" и судьба их на сто процентов еще не очевидна. Предположим, что завтра всемерная деградация русского этноса может стать безнадежной. Предположим далее, что послезавтра он окажется раздавленным, а история пойдет себе дальше — уже без нас и с другими народами на нашем жизненном пространстве. Все это более чем вероятно — и именно поэтому нет никакого резона особо радоваться "продолжению истории".
Что показала история? Русские всё перебрали: самодержавие, либерализм, социализм, капитализм, — и всё это извратилось в свою противоположность. "Внеполитичность" и врожденное "послушание" русских привело к тому, что самодержавную власть над ними теперь имеют откровенные враги: переизбрать-сменить-столкнуть их благодаря славным "самодержавным традициям" представляется (почти) невозможным. Самодержавие и либерализм стали понятием нерасторжимым, ибо, захватив власть, либералы стали самодержцами и, обеспечив диктатуру разнообразных меньшинств, приговорили большинство к деградации и размыванию. Капитализм привел не к "плюрализму" и "конкуренции", а к консолидации бюрократического аппарата и обретению им неслыханной экономической и политической силы. Более того, он, собственно говоря, способствовал победе своеобразного феодализма: новые феодалы обложили — сообразно их табели о рангах — рентой все предприятия и всю экономику; сами их должности и чины стали источниками ренты (уж какой — капиталистической или феодальной — решайте сами). А социализм — что социализм? Кажется, он был всего лишь необходимой прелюдией к построению этого то ли феодального капитализма, то ли капиталистического феодализма. Ведь чтобы обеспечить себе все это разговение, господам-товарищам необходимо было мобилизовать общество на построение "материально-технической базы". Они его и мобилизовали — посредством того, что принято называть "социализмом". А потом, выбросив оный за ненадобностью на помойку, перекрестились в "либеральную веру".
Короче говоря, Россия — как цивилизация, как система — перебрала все домотканые и импортные "измы", соединила их между собой гибкими диалектическим связями (чем больше либерализма, тем больше и самодержавия; чем больше самодержавия, тем больше и либерализма) и создала очередную невиданную деспотию, в которой обесценивается (с точки зрения интересов большинства) и традиционное самодержавие, и традиционный либерализм, и традиционный капитализм, и традиционный социализм. К каким высотам двигаться из этого тупика — непонятно. Никаких видимых причин менять этот удивительный миропорядок у господ-товарищей, его установивших, явно не наблюдается. А у "сырковых масс" нет ни сил что-либо менять, ни понимания, что им делать дальше. Отсутствует и аттрактор, если не считать таковым образ "благополучного Запада" — но это очередная обманка, ибо скоро тот Запад, который мы еще наблюдаем сегодня, просто уйдет в небытие.
Это, между прочим, логический конец России как цивилизации, ее творческая смерть... Обмылок России выходит на плато социального креативизма. "Плато" — это графическое состояние логистической кривой, отображающей состояние суммарного творческого потенциала цивилизации. В нашем воображаемом графике эта кривая все более начинает принимать форму горизонтали. Никакого значительного социального творчества в подобном состоянии не наблюдается и уже не предвидится. Ни система в целом, ни ее институты, ни отдельно взятые индивидуумы, функционирующие в рамках системы, не имеют более желания и/или возможности творить новые прогрессивные социальные формы, способствуя дальнейшей эволюции (а не умиранию) российского цивилизационного "организма". Собственно, на такое плато в настоящее время выходит весь "цивилизованный мир", но беда именно в том специфическом моменте, который РФ избрала для своего "персонального выхода". А момент этот, как известно, характеризуется поражением — вернее, добровольной капитуляцией — России в "холодной войне". Пораженцу — первый кнут. "Выход на плато" сопровождается перерождением государства-нации в государство-корпорацию — оное перерождение подготавливается заинтересованными силами во всем мире, но Росфедерация как страна-пораженец идет в авангарде этого процесса. Запад же, между тем, внимательно изучает россиянский опыт и методично готовит свои более развитые общества к аналогичному перерождению.