Противостоять этому оружию можно только силой молитвы и стяжаемой ею благодатью Духа Святаго. Психотронный — в переводе с греческого обозначает "изменяющий душу, вызывающий нарушения мышления, поведения или восприятия". Так вот, психотронные машины посылают мощное излучение на какого-нибудь человека или группу людей, и когда импульсы действуют на подсознание, люди становятся запрограммированными,т.е. биороботами...
Так против кого в первую очередь направлено психотронное оружие? Прежде всего, оно применяется против вождей народа, государственных деятелей, лидеров политических партий, которые ратуют за счастье русского народа и за благо нашей Родины. Можно это оружие использовать против верующих, особенно православных, против духовенства, потому что сатане надо убрать на пути к царству антихриста тех, кто этому противится. А кто не допускает приход антихриста, не дает ему добиться всемирной власти, не хочет, чтобы он стал царем и президентом всего мира?
Итак, запомните, для верующего человека это бесовское оружие не страшно, он его отразит своей верой. Вот как нам нужно защищаться. У нас есть всемогущее противодействие и противоядие этому оружию — это крестное знамение, исповедание грехов и молитва, особенно Псалтирь и Евангелие. Больше всего бесы этого боятся и трепещут.
Известно из жизненного опыта, что когда на столе лежат Крест и раскрытое Евангелие, то уже в такой комнате демонам делать нечего. Нам надо чаще открывать Псалтирь и Евангелие, исповедоваться и читать Иисусову молитву. Раньше по неопытности думалось, да это делается, чтобы лучше запомнить, упражняться, не забывать Бога. Это правильно, но не совсем так. Когда мы произносим: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго", то бес уже на пушечный выстрел не подступит к молящемуся, произносящему эту молитву, эту Богом установленную формулу. Когда человек упражняется в ней, тогда очищается его сердце от всех страстей, изгоняется и убивается все бесовское из человеческого естества.
Так вот, если хотите защищаться от этого уже применяемого оружия, надо веровать в Бога, постоянно молиться, чаще ходить в Церковь и причащаться Святых Христовых Таин!
Известно, что от Престола Божия во время Евхаристического канона исходит божественная энергия и распространяется на десятки, а может, и сотни километров. Конечно, ее невозможно измерить, но это так. Вот представьте себе, когда будет больше действующих храмов и монастырей в России, то бесам на святой земле делать будет нечего. Это для них — как взрывы термоядерного оружия, только духовного, божественного, они не знают, куда от него деваться.
Еще раз повторяю: надо веровать по православному чину, исповедовать грехи хотя бы два раза в месяц и так же причащаться почаще в связи с происходящими событиями. Не спите и бодрствуйте в духовном понимании. Выходя из дома или садясь в машину, осеняйте себя крестным знамением, ходите в церковь по воскресным и праздничным дням, молитесь и читайте Псалтирь, Евангелие, Иисусову молитву, повторяю, иконки носите с 90-м псалмом на обороте и ближним своим давайте!
Сейчас враг рода человеческого развязал против русского народа, против русского Православия завершающую битву. Если мы не возьмемся за ум-разум, в недалеком времени нам придет конец. Из-за нашего безверия бес делает с нами, что захочет. А ведь безверие — это погибель души, самоистребление. Мы только за самих себя болеем, а надо еще подумать про своих детей и потомков, чтобы им передать эстафету жизни. У нас есть единственная защита и условие для выживания — это жизнь с Богом, вера в Него.
«ЗАВТРА» В БОГОЛЮБОВО
Духовник Спасо-Боголюбского женского монастыря архимандрит Петр (КУЧЕР) получает в подарок свой двойной портрет кисти Геннадия ЖИВОТОВА. Боголюбово, июль 2010 года
Евгений Головин ДЕГУМАНИЗАЦИЯ
ПОСЛЕ СМЕРТИ РЕМБО, ВЕРЛЕНА, МАЛЛАРМЕ и многих других выдающихся поэтов, началась агония поэзии. Можно сказать иначе: агония поэзии вызвала смерть этих поэтов, как пространство, внезапно безвоздушное, вызывает смерть птиц. Возразят: а как же Рильке, Стефан Георге, Поль Валери, Сент Джон Перс, Эзра Паунд, Томас Элиот, Дилан Томас, десятки европейских, американских и даже африканских поэтов? Когда атмосфера насыщена кислородом, появление живых существ не вызывает удивления и никто не собирается считать их поштучно. Когда общественная атмосфера пронизана поэзией, никто не собирается учитывать поэтов экземплярно. Преимущественно говорят: этот поэт склонен к позднему классицизму, этот к романтизму, а тот к символизму. Разумеется, поэт может сильно отклоняться от данного художественного направления, но поскольку формально он относится к нему, его место в истории литературы определено. Так, мы знаем, что Новалис, Брентано, Генрих Гейне — романтики. Разнообразие тематики и стилистических особенностей каждого обогащает школу в целом, придает оной влияние и устойчивость: можно забыть то или иное имя, но школа не забывается. Поэтому девятнадцатый век более значителен для поэзии, нежели восемнадцатый или двадцатый: английская "озёрная школа", немецкий романтизм, французские Парнас и символизм окрасили этот век поэтически более ярко. Граф Лотреамон (псевдоним Исидора Дюкасса) справедливо сказал: "поэзия делается всеми, а не одним, либо несколькими поэтами", несомненно имея в виду энергию, оригинальность и взаимодействие многочисленных поэтических школ.
В двадцатом веке ситуация изменилась радикально. Как заметил французский поэт и литературовед Ален Боске в 1950 году: "Сейчас сборники стихов читают, в лучшем случае, поэты, авторы других сборников стихов". Печально. Совершенно необязательно, чтобы сборники стихов расхватывали как детективы или брошюры с чудотворными рецептами, но сейчас наблюдается равнодушие к искусству вообще, к поэзии в частности. И дело не в том, что сейчас нет великих поэтов. После второй мировой войны стрелка общественного компаса решительно отвернулась от искусства в сторону… Бог знает, в какую сторону. Равнодушие настолько уравняло любые данности, что даже кунштюки медицины и техники, даже повышенное внимание к оккультизму и парапсихологии, даже научно обоснованные предположения о близости конца света не вызывают ничего кроме вялого призрака любопытства. Как писал немецкий философ Людвиг Клагес в книге "Космический Эрос"(1930г.): "Когда дух уничтожит душу, люди превратятся в мнимо живых ларв". Под "духом" Клагес имел в виду "объективное" миросозерцание, механически отрегулированную функциональность, управляемую холодно и безразлично. Незадолго до него в примечаниях к "Первому манифесту футуризма" Ф.Т.Маринетти утверждал: "Изысканная и романтическая эмоциональность нивелируется с каждым поколением. Сикстинская капелла или девятая симфония Бетховена только усилиями искусствоведов поддерживают свое высокое реноме. Значение личности, субъективного "я" теряется с каждым десятилетием. Наступает век машин, которые постепенно завоевывают самостоятельность. Благодаря дружбе с машиной, художник обретает спокойное внимание к каждой детали, необходимую степень автоматизма и утрачивает буржуазную сентиментальность".