Чиновникам Бах тоже всю жизнь не спускал, абсолютно бесстрашно отстаивая свои взгляды, порывая с любой доходной службой, если та шла вразрез его убеждениям. Советники магистратов поражались: какой наглец! Как он смеет! Ведь он от нас зависит!
Нет, это чубайсы и абрамовичи зависят от сильных мира сего (или от князей мира сего?) и приобрели необычайную гибкость спин. А у Баха, как в дальнейшем Бетховена, Вагнера, Римского-Корсакова, Свиридова, был другой господин…
БАХ: ФУГА
Во время 9-летнего пребывания в Веймаре, где Бах занимал должность придворного органиста и "камерного музыканта", а с 1714 года и концертмейстера, он всё больше времени посвящал композиторской деятельности. Оттуда, например, пронизывающая токами испепеляющих и воскрешающих космических энергий "Токката и фуга ре минор", которая даже сегодня пробивает одеревенелые шкуры опопсовленных слушателей, заставляя дрожать и плакать. Но стал Бах известен в Германии лишь как виртуоз, а не творец.
Своей совершенной игрой на многих инструментах он вызывал изумление — о, широкая публика, готовая аплодировать музыканту-циркачу и равнодушная к мудрому откровению! В ответ на вопросы об истоках нечеловеческой беглости Бах отшучивался: "В этом нет совершенно ничего удивительного. Нужно только стараться всегда вовремя ударять по нужной клавише, и тогда инструмент сам по себе играет".
В 1717 году в Дрездене должно было происходить состязание в игре на клавире между И.С. Бахом и знаменитым (как Дима Билан спустя 300 лет) французским клавесинистом Л. Маршаном. Однако француз, прослушав предварительно игру Баха, ночью тайно покинул город, отказавшись от выступления.
Вот бы сейчас все растлители ушей и душ, околомузыкальные "сверх-супер-гига-звёзды", небывало "крутые" композиторы честно послушали Баха и совершили честный акт коллективного самоубийства! Музыкального, конечно.
В 1717 году Бах поселился в Кетене, где работал "дирижером и директором камерной музыки" при дворе принца Леопольда. Родились чудесные оркестровые вещи — и сегодня финал 2-й Сюиты "Шутка" искрится из миллионов мобильников, а "Ария" из 1-й Сюиты утешает в дни траура.
Но Иоганна Себастьяна тянуло к крупным музыкальным центрам. В 1723 Бах с большим трудом добился должности кантора школы св. Фомы в Лейпциге. После того как от этого места отказались "более знаменитые" композиторы Телеман и Граупнер, магистрат города должен был "довольствоваться музыкантом среднего достоинства" и пригласил Баха.
Вскоре в Лейпциге были исполнены "Страсти по Матфею", возможно, гениальнейшее сочинение мировой музыки за всё время её существования. Однако мы напрасно искали бы какое-нибудь упоминание об этом событии в критике и газетах того времени. В это же время в Лейпциге были исполнены другие "Страсти", сочиненные неким "господином Готлибом Фрёбером", которые в большей степени возбудили интерес лейпцигцев. Однако нет никаких сомнений, что маленькая рецензия, вышедшая немногим позже из-под пера Гербера, касается "Страстей по Матфею" Баха.
"В часовне одного благородного господина собралось много высокопоставленных министров и благородных дам, которые с большим воодушевлением пели по молитвеннику первый псалом "Страстей". Но когда началась эта театральная музыка, все были повергнуты в величайшее изумление, переглянулись и сказали: "Что это может бытъ?" Одна пожилая благородная вдова сказала так: "Боже упаси нас, дети мои! Мы как будто пришли в комическую оперу!"
И всё же жизнь Баха вовсе не состояла из одних обид и препирательств с чиновниками. Он был патриархом большой, поистине библейской семьи. Мария Барбара родила ему 4-х детей, двое из которых были необычайно музыкально одарены — уникальный баховский ген продолжал пробивать скалы времени! Не потому ли и слово "Бах" переводится как ручей?
Овдовев, Иоганн Себастьян женился на молодой певице Анне Магдалене, которая стала матерью 16-ти маленьких Бахов (правда, половина детей умерли в детстве, что типично для того времени). И снова двое мальчиков были исключительно талантливы!
Представим себе обычный, но такой сказочный вечер в доме Бахов. Горят свечи. Хозяин — за клавесином, совершенно играет божественную музыку и одновременно руководит семейным оркестром. Хозяйка поёт — легко, нежно, чисто. Подростки уверенно играют на всём, на чём только можно — скрипках, альтах, флейтах, трубах. И даже самый маленький карапуз ритмично звякает треугольником!
А ведь это счастье…
БАХ: АРИЯ ИЗ "СТРАСТЕЙ"
История сохранила удивительный документ: песню Баха для домашнего исполнения с его собственными стихами. Вот они:
Всегда, когда я раскуриваю мою трубку,
Набитую хорошим табаком,
Для удовольствия и препровождения времени,
Она вызывает во мне грустные представления
И указывает мне,
Что я в сущности схож со своей трубкой!
Она сделана из той глины и земли,
Из которой происхожу я сам
И в которую я когда-либо опять превращусь.
Трубка упадет и разобьется,
В руке моей останется только разбитый черепок:
Такова и моя судьба.
Сколь часто при курении,
Разминая пальцем горящий табак в моей трубке
И обжигаясь, я думаю:
О, если уголь причиняет такую боль,
То как же жарко будет в аду!
Вот так. Бах сразу жил и жизнью простого бюргера (видимо, и пиво пил с удовольствием по выходным, после концерта в городском саду), и в иных сферах, о которых не забывал даже в шуточном стихотворении…
А чиновные "благодетели" не унимались.
Выдержка из протокола заседания лейпцигского магистрата:
"Господин придворный советник Штегер: кантор не только ничего не делает, но даже не желает давать объяснений по этому поводу; на него поступили и другие жалобы. Необходимо изменить положение, надо раз и навсегда покончить с этим, поэтому следует найти какое-то другое разрешение вопроса.