Остается православный проект. Восходящий поток православного возрождения, поднимающий самые глубинные (онтологические) энергии русской цивилизации, казалось бы, должен явиться самым надежным залогом нового национального развития и прорыва в будущее. Однако встает вопрос: как это возможно? Направлены ли эти энергии в действенные механизмы социально-общественных преобразований, способных перевести духовной потенциал православия в материальный план современного государственно-исторического строительства? Существует ли он вообще — православный проект развития?! В этом и весь вопрос… Главной проблемой его становления является необходимость сочетания двух противоположных факторов — консерватизма и активности, единственно способных обеспечить подлинную идентичность и динамику цивилизационного процесса. Подобное сочетание подразумевает в свою очередь безусловный переход традиции на позиции творчества.
Соответствует ли нынешнее православное сознание данной актуальной задаче? Способно ли оно перевести истину духовной традиции в правду социально-политического творчества? Посмотрим более пристально на существующие позиции. В интересующем нас ракурсе в православном отношении к будущему можно выделить три принципиальных подхода: консервативный, пассивный и активный.
Консервативный проект (самый распространенный) лежит на поверхности, его не надо выдумывать и искать. Это проект православной монархии. Никто не усомнится в его фундаментальном традиционализме — однако проблема в том, что он не подразумевает развития. Исторически это развитие однозначно завершилось в феврале 17-го и запустить его вновь после векового опыта социализма и демократии вряд ли возможно. Тут надо быть честными. Монархический проект на сегодня не имеет под собой социально-политической основы и в случае осуществления рискует иметь лишь постмодернистский "потешный" образ.
Само представление о монархии в наше время выглядит отвлеченно без конкретной социально-экономической структуры. Какова она? Монархия плюс капитализм — как это было в конце XIX века? Но именно в таком сочетании русская государственность потеряла свое цивилизационное равновесие. Именно буржуазная экспансия перечеркнула национальную традицию на всех ее уровнях: в сословиях (иерархия служения — власть капитала), в народе (соборность — индивидуализм), в мировоззрении (православие — либерализм) и в государственном управлении (монархия — демократия). Лишь советский социализм смог на своем уровне восстановить эти фундаментальные архетипы русского традиционализма, открыв для русской цивилизации качественно новые перспективы исторического развития.
Именно поэтому православную ностальгию по монархии можно бы теоретически рассматривать в русле социалистической идеи (что и делается в последнее время рядом авторов). Однако сама эта ностальгия носит все же формальный характер и представляет собой попытку вливать новое вино в мехи ветхие. По существу, консервативный монархический проект в его чистом виде лишь подтверждает "наличие отсутствия" адекватного времени православного проекта Развития.
Проект пассивный (официальный) более реалистичен по отношению к настоящему, но совершенно не определен по отношению к будущему. Его суть в пассивном самоустранении Церкви от участия в "выборе будущего" и предоставление этого выбора самому обществу. Подразумевается, что само присутствие Православия обеспечит обществу традиционализм, а уж направление исторического развития и конкретные формы социально-экономических преобразований — дело самого общества. По принципу "богу богово, а кесарю кесарево". Казалось бы, вполне взвешенная позиция, однако проблема в том, что она не является собственно "православным проектом развития" и в нынешней ситуации никак не влияет на социально-политическую и историческую динамику. Все идет своим чередом в сторону буржуазного западно-либерального выбора, а православная риторика о "нравственно ответственном бизнесе" и "социальной солидарности" между богатыми и бедными лишь делает этот процесс более приглаженным и с виду непротиворечивым.
Это проигрышная стратегия. К сожалению, куда стремится общество, само по себе, православному сознанию вполне известно — к торжеству греха и беззакония. Во всей красе это демонстрирует только что освободившееся от "оков тоталитаризма" российское общество. Празднующая успех либерально-рыночная система именно создана для удовлетворения растущих "потребностей мира" — однако назвать это "развитием" с православной точки зрения невозможно! Фактически за "пассивной" позицией скрывается капитуляция православного духа перед авторитетом мира, перед его секулярной волей.