Поэтому "сюжетную" композицию альбома заключает трек на стихи Э. Паунда, знавшего точно: в том, чтобы писать о существующем, нет ни удовольствия, ни смысла. Тратить "ослепительный шанс" человеческой жизни на поэзию можно в одном только случае — если пишешь о том, чего нет…"
КРАСНЫЙ МАТРОС
Есть такие глубокомысленные люди, которые обитают в глубоких, молчаливых зонах культуры. Они, так сказать, залегают в ее толщах. Они там, куда не проникает свет внешний… Однако не во тьме они пребывают — но напротив, окутаны таинственным туманным свечением. Ибо культура — это такой удивительный фермент, который светится сам по себе. Это квинтэссенция истории, обладающая колоссальной безымянной скрытой силой.
Именно таков — "окутанный светом", печальный и мудрый — Михаил Сапего, питерский художник слова и дела.
В аннотации к аудиокниге "Хорошее Сапего" прирожденный филолог Зубова отмечает следующее: "Обратим внимание на первую строку "ветром гнимое дугою". Аномальное страдательное гнимое имеет два значения: гонимое (ветром) и сгибаемое (дугою). Окказиональность пассива, имитирующая грамматическую ошибку, двойное лексическое значение причастия, которого как бы вообще нет в языке, с самого начала дают громкий сигнал к тому, как будет развиваться текст. Субъект увидит себя объектом, ему предстоит преодолевать сознание своей обезличенности, пройдя через ироническое самоуничижение и клоунаду".
Загадочная клоунада, о которой пишет Зубова, сродни древнему скоморошеству и менее всего похожа на оригинальничание. Эксцентрика "современных художников", изо всех сил стремящихся в прыжке шлепнуть себя пяткой по парадному месту, неприемлема для Сапего ("чужда Сапеги" — так!)
Сапего как выходец из движения "Митьки" наверное, не чужд громкого и широкого жеста, яростной пляски. Но только не знает, как соблюсти в ней главное условие: религиозную ясность и кристальную непосредственность (не опосредованность).
"Митьки", отплясавшись в "перестройку", в начале девяностых разбрелись кто куда. В атмосфере криминала, проституции и прочего "жидкого ада" кому нужны были "пляшущие человечки" в тельняшках и бескозырках?
Сохраняя порой свое формальное единство, "Митьки" разошлись по направлениям. В 1995 году Михаил Сапего и некто Митрич (как выяснилось потом — Дмитрий Дроздецкий) основали издательство "Красный матрос". Правильнее было бы сказать — "некоммерческое издательство", ибо средств, вырученных от продажи книг, всегда хватает лишь на издание следующей порции этих странных и скромных изделий.
"Красный матрос" исследует донные, низовые слои жизни и культуры, не ища, но натыкаясь на пыльные алмазы и самородки. Как только в реторте "Красного матроса" начинает что-то звенеть и вспыхивать — происходит взрыв. Сверкающий флюид уносится в высокие сферы, в других руках становится светилом, а Сапего, меж тем, упорно продолжает свое дело рыхлителя почвы, просеивателя праха, собирателя драгоценных неучтённостей.
"Красному матросу" — пятнадцать лет. На ближайшей, сиречь на декабрьской, книжной ярмарке в ЦДХ — нет, не случится юбилейного фейерверка и дикой пляски с маузерами ("матросский зикр").
Зато там можно будет встретить на редкость спокойного человека в бескозырке со стопкой небольших книжечек. Уверяем, он будет вам рад не как продавец покупателю…
НАЗВАНИЕ "КРАСНЫЙ МАТРОС" пришло из моей "прошлой" жизни. Я учился в высшем инженерном морском училище имени адмирала Макарова, получил корку матроса — сначала второго, потом первого класса. Большинство моих товарищей ездили на практику за границу, а я водил пароходы по СевМорпути, Колыме, работал в Северо-Восточном управлении морского флота. Там и прошли мои жизненные университеты, там людей настоящих встречал. Даже получил грамоту как лучший рулевой навигации — 83-го года, до сих пор ею очень дорожу. Хотя матросский период был недлинный: быстро потерял здоровье — тут и алкоголь, и климат, и наследственные болезни.