С другой стороны, особого доверия к Западу в Кремле нет и быть не может, учитывая, что для верхушки американской элиты в личностном плане именно Путин остается наиболее принципиальным противником (не случайно российский премьер уже давно не посещал США). А учитывая, что большинство силовиков из окружения Путина исходят из того, что в 2012 году Белый дом займет жесткий, антироссийски настроенный представитель Республиканской партии, Кремль будет вынужден готовиться к новой конфронтации с Западом в среднесрочной перспективе.
И здесь главная проблема для Москвы: как реагировать на форсированное строительство глобальной американской системы ПРО, которая после завершения в 2020 году создаст принципиально новую военно-стратегическую ситуацию.
Вот каким образом Д. Медведев сформулировал нынешние акценты российского руководства по данной проблеме в своем ежегодном Послании: "Если в течение 10 лет России и НАТО не удастся договориться по системе противоракетной обороны (ПРО), мир ждет новый виток гонки вооружений.
…Или мы достигнем согласия по противоракетной обороне и создадим полноценный механизм сотрудничества, или же, если нам не удастся выйти на конструктивные договоренности, начнется новый виток гонки вооружений, и нам придется принимать решения о размещении новых ударных средств".
На саммите Россия-НАТО в Лиссабоне Д.Медведев выступил с предложением к Североатлантическому альянсу создать так называемую "секторальную" систему ПРО в Европе. По его словам, речь идет о делении ответственности за противоракетную безопасность в Европе, и в таком виде Россия "сможет участвовать во всей этой затее". Последняя семантическая оговорка ясно говорит о безусловном скепсисе, который испытывают в Москве по поводу попыток втянуть Россию в глобальную американскую систему ПРО.
В предстоящие годы на перевооружение российской армии будет потрачено более 19 триллионов рублей. Понятно, что большая часть этой суммы пойдет на модернизацию и наращивание ядерных стратегических сил.
Что касается Афганистана, то у Москвы по-прежнему четкой стратегии здесь нет. Во-первых, афганский синдром до сих пор жив в российской политической и, особенно, военной элите. Поэтому Кремль просто исходит из того, что чем дольше Запад останется в Афганистане, тем лучше. Во-вторых, сильных профессионалов по Центральной Азии в российских эшелонах власти не так много, а многие из тех, которые есть, придерживаются исламофобских настроений. В-третьих, в бывшую Среднюю Азию, которую Кремль рассматривает как свою сферу влияния, усиливается проникновение и Запада, и Китая, а адекватную контригру Москва выстроить не может.
Автор — президент Центра стратегических исследований «Россия—Исламский мир»
Раджаб Сафаров ШОС БЕЗ ИРАНА
Почему Китай и Россия не хотят видеть Иран в ШОС? Ядерное досье? Нет, просто не хотят брать на себя обязательства в отношении Ирана на случай нападения Соединенных Штатов и Израиля. Да и вообще, перед Вашингтоном в любом случае будет как-то неловко.
Ирану, похоже, членом ШОС уже не стать. Но для Ирана это, возможно, и к лучшему. На состоявшемся в конце ноября заседании Совета глав правительств Шанхайской организации сотрудничества Иран вновь не смог вступить в это региональное центрально-азиатское объединение. На этот раз ему было отказано под тем предлогом, что членом ШОС не может стать государство, находящееся под санкциями ООН. Интересно, что это необычное и странное условие членства появилось всего два года назад на саммите в Ташкенте с подачи России и Китая — специально для того, чтобы не допустить вступления Ирана в это объединение. Известно также, что в Астане близкий союзник Ирана Таджикистан пытался настоять, чтобы пункт о санкциях был изъят из итогового варианта положения о членстве в ШОС, однако ему не удалось этого добиться.
Таким образом, Иран, крупнейшая страна региона, в результате этой запретительной отговорки, которую Москва и Пекин продвинули, чтобы угодить Евросоюзу и США, не сможет практически никогда стать членом ШОС. Причем Иран нужен Шанхайской организации даже в большей степени, так как эта страна находится на важном перекрестке торговых путей Центральной Азии, обладает огромными запасами полезных ископаемых и финансовыми ресурсами, которых нет у многих членов шанхайской "шестерки", а также развитой и быстрорастущей экономикой. В результате значительно больше шансов на членство в ШОС появляется у Пакистана, разрываемого межплеменными и межконфессиональными конфликтами, на чью территорию вот-вот перекинется из Афганистана агрессия НАТО.