Как факт, как некую константу можно отметить несколько моментов.
Во-первых, несмотря на то, что за последние полвека с лишним "волн разоблачения" Сталина прошло множество, в обществе в целом преобладает скорее позитивное отношение к этой фигуре. Его удаётся ненадолго сократить путем массированных и долговременных информационных атак, но как только эти атаки прекращаются — всё возвращается на круги своя.
Во-вторых, в обществе существуют и сменяют друг друга различные группы, которые думают иначе, нежели большинство, демонстрируя подчас почти иррациональную ненависть к данной исторической фигуре.
Картина сегодня примерно такова: половина граждан оценивает Сталина в целом положительно, а 30% — отрицательно. При этом 12% считают его преступником, 26% согласны с подобной оценкой хотя бы отчасти, остальные эту точку зрения не разделяют.
В-третьих, негативные оценки Сталина в большей степени свойственны более молодым, а в наименьшей — старшим возрастным группам. Само по себе это не новость. Обычно такое деление трактуется как проявление догматизма старших и независимости суждения молодых. Однако на деле получается, что Сталина более положительно оценивают как раз те, кто формировал свое мнение на основании собственного опыта, например, сравнив жизнь при нём и при его критиках. А отрицательно — те, кто такого опыта не имеют и судят на основании антисталинской пропаганды.
В-четвертых, противники Сталина, с одной стороны, всегда являются инициаторами "десталинизаторских волн", а с другой — раз за разом представляют одни и те же аргументы, как правило, довольно спорные. По замечанию Виталия Третьякова, интеллектуальный потенциал антисталинистов довольно примитивен и не подвержен развитию. Сторонники же Сталина каждый раз шаг шагом представляют всё новые доводы, демонстрируя растущий интеллектуальный уровень.
В-пятых, каждая "десталинизаторская волна" практически парализует обсуждение каких бы то ни было иных, более актуальных, вопросов, парализует общество и выливается в своего рода информационную гражданскую войну. Причем войну меньшинства, имеющего доступ к СМИ, против молчаливого — по причине отсутствия такового доступа — большинства.
Теперь с инициативой очередной антисталинской кампании выступил возвращенный из политического забвения Михаил Федотов, демактивист рубежа 1980-х—90-х годов, назначенный новым председателем Совета по правам человека при Президенте РФ. Его — и сам этот Совет в целом — мало волнуют те проблемы, которые граждане России считают нарушением своих прав. А именно, как показывают опросы, в первую очередь ущемляются (можно было давать до семи ответов) права граждан на охрану здоровья — 38%, на жилище — 35%, на образование — 32%, на отдых — 21%, на социальное обеспечение по возрасту и болезни — 20% и так далее. Экзотических членов названного Совета всё это не волнует — их волнует "десталинизация". Именно ей они намерены посвятить свою деятельность. На всякий случай: в прошлый раз, когда её проводили, страна распалась, была разделена на части, потеряла треть своей территории, половину населения и заодно оказалась в экономической катастрофе. Сейчас те представители высшей власти, которые реанимировали эту инициативу эпохи перестройки, решили предпринять еще одну попытку.
Вне зависимости от того, хорош Сталин или плох, очевидно следующее: после некоторого спада популярности под давлением СМИ его рейтинг вновь взлетает ввысь. Десталинизаторы всё больше напоминают людей, утверждающих, что земля плоская, потому что если бы она была круглой, то воды всех рек и морей стекли бы вниз, и всё живое погибло бы от жажды. Это было бы просто скучно, если бы, с одной стороны, не отвлекало общество от реальных проблем, а с другой — не навязывало бы ему повышенную конфликтность, не возбуждало вражду и ненависть. Зачем инициаторам десталинизации нужно подобное разжигание — вопрос дискуссионный. Однако крайне сомнительно, чтобы новое информационное столкновение “стенка на стенку” могло сулить стране что-то хорошее.
И опять всё повторяется: в прошлый раз "десталинизация" была развернута в 1987 году, когда нужно было организовывать технологический прорыв и решать задачи движения вперёд. В результате вместо того, чтобы обсуждать, как осуществлять это движение, страна окунулась в споры о прошлом и оказалась втянута в разожжённые на этом фоне конфликты.
Сегодня как будто бы все сошлись на том, что стране необходима технологическая модернизация, но вместо того, чтобы спокойно определять пути и способы её реализации, нам вновь предлагают масштабное социокультурное и политическое противостояние.