Исторических примеров того, как это осуществляется на практике, немало. В 1917 году, после краха российской монархии, Ленин и Троцкий, действовавшие тогда как единое целое, выступали, в зависимости от ситуации, то за Советы, то за бойкот Советов. Но при этом они всегда были против Временного правительства, против, что очень важно, создания новой полиции, да и в целом карательных органов, которые тогда, по существу, так и не были образованы. Это при том, что в деревне и на национальных окраинах бывшей империи уже началась открытая гражданская война с тысячами жертв на фоне передела и захвата земли (вспомните о станице Кущевской), а в городах, особенно крупных, свирепствовали бандитизм и разгул преступности. Однако через три дня после взятия власти большевики решительно создали первые отряды милиции, а через полтора месяца — ЧК. Она-то и повела войну с вооруженной преступностью на уничтожение. Кстати, при практически полной поддержке населения. Как говорят на Востоке "Пусть лучше будет один лев, чем тысяча шакалов".
В этой связи нашим либералам, большинство из которых, скорее всего, даже не осознают всю серьезность возможных событий, лучше бы не ёрничать по поводу "бороденок" и противостояния неуправляемой толпе, о чем говорил Путин. Они обратили внимание лишь на оскорбившие их "бороденки", а надо бы подумать о том, во что может вылиться волна неуправляемого (конечно, только внешне) гнева, особенно на межнациональной почве. Когда с наших улиц может практически исчезнуть эта сила в темно-серых шинелях и камуфляже, с ужасными дубинками-"демократизаторами" и прочими спецсредствами.
Да, эта нехитрая вроде бы суть во многом не доходит до ограниченного сознания деммассовки. Но Анатолий Борисович Чубайс вовсе не наивен и способен просчитывать ходы вперед — особенно при помощи своего легендарного ноутбука, с которым "не расстается ни днем, ни ночью". Причем рассчитывать на долгую перспективу. Вспомните хотя бы об упомянутых им двадцати годах борьбы с русским фашизмом. Поэтому его идея начать ломку милиции с параллельной сменой ее руководства и планируемая одновременно отнюдь не кабинетная борьба с теми, на кого навесят ненавистный ярлык фашизма-национализма, способна стать эффективным тактическим ходом для запуска новой модели управляемого хаоса, отличной от уже привычных "цветных революций". Что-то похожее буквально на днях отрабатывалось в Тунисе.
МОЖНО ЛИ ИЗБЕЖАТЬ ПОДОБНОГО ХОДА СОБЫТИЙ? И если да, то что для этого требуется? Вероятно, надо понять, что дилемма, которая ставится перед нашим обществом: Медведев или Путин, является по сути своей надуманной. Оба представляют интересы олигархического капитала. Правда, в первом случае — с ориентацией на США, а во втором — на "старую Европу". Но Медведев все же является идеологическим проводником "перестройки-2" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не случайно он окружен либералами, тайно и явно грезящими о реставрации "славных 90-х годов". Премьер же объективно действует в парадигме "сохранения единства территории и государства".
В этих условиях Медведев — это ускоренный процесс развала. Следовательно, Путину, который с каждым днем оказывается под всё более плотным прессингом правдивых или не очень обвинений и в авторитаризме, и в коррупции с растратой миллиардов на собственные сверхшикарные дворцы, и в крышевании бизнеса людей близкого ему круга, придется перестать говорить с народом только ядреными афоризмами. Надо переходить на открытый диалог с обществом. В том, конечно, случае, если он все же хочет сохраниться как политическая фигура и получить поддержку этого самого общества. Наступает время не только прямой речи, но и радикального разрыва с платформой "либерального монетаризма", служащего лишь спасательным кругом для зажатого в тисках кризиса Запада. Успех при этом будет зависеть от открытого обращения к народу. Обращения предельно честного и откровенного, с указанием конкретных фактов и точных имен тех, от кого исходит опасность. Опасность не лично для Путина, а для российского государства и русской цивилизации. Иначе информационно-психологическая воронка засосёт вместе с правыми и виноватыми всё то здоровое, что еще есть в обществе.