Это значит, что Вероника может никогда не стать матерью. Из-за инвалидности и тяжелого заболевания государство лишает ее возможности даже усыновить ребенка. Время идет. Обращения в различные инстанции в России и за рубежом не дают никакого результата.
Сейчас Николай Королев и Олег Костарев (совсем молоденький "спасовец", обреченный на пожизненное наказание) этапированы в Москву, находятся в СИЗО "Бутырка" в ожидании суда по новому эпизоду — убийству китайца. Оба они подвергаются психическому, а Николай — и физическому воздействию со стороны сотрудников СИЗО. Вот уже почти два месяца Королев под разными предлогами с применением грубой силы помещается в карцер: 10-15 дней на тюремной баланде, в холоде и одиночестве, без прогулок и свиданий, потом сутки в камере и обратно в карцер. Такое может не вынести даже самый крепкий человек, не говоря о том, чье здоровье подорвано годом харповской мерзлоты. К тому же российские законы устроены так, что после помещения осужденного на пожизненное лишение свободы в карцер десятилетний срок "строгого содержания" начинает отсчет сначала. Встреча Николая и Вероники откладывается еще на один бесконечный год.
Но все же здесь удается посмотреть на любимого за решеткой на заседаниях суда, с которых Веронику выгоняют за простую улыбку, приветственное слово мужу. Здесь с боем можно получить свидание — услышать родной голос в трубке, заглянуть в его глаза за стеклом.
В Харпе ждет холод, отсутствие нормального питания, теплых вещей и медицинского обслуживания. Ограничение переписки по усмотрению администрации колонии, информационная блокада. Восемь часов свиданий в год, на которые больной жене слишком сложно и дорого ездить. Невозможность совершать религиозные обряды и даже получить святую воду, что так важно для верующего.
Условия для того, чтобы сломить и добить человека, уже и так обреченного.
В России заведено так, что вместе с заключенными наказание в полной мере отбывают и их родственники.
Поражает настойчивость, с которой Вероника и Николай продолжают бороться друг за друга: он — не давая сломить себя, она — отстаивая свое право стать матерью, всячески поддерживая мужа и сражаясь за него, обивая пороги разных инстанций. Несмотря ни на что, их любовь жива и, хочется верить, способна растопить не только вечные льды заполярного поселка, но и сердца чиновников и вершителей судеб.
ЗА ЖЕЛЕЗНЫМ ЗАНАВЕСОМ
Главе Следственного Комитета Российской Федерации Бастрыкину А.И.
От незаконно осужденного Смирнова В.О.
Ст.105 ч.1, срок 8 лет лишения свободы,
находящегося в ИК-5 Рязанской области
Уважаемый Александр Иванович!
Я, член Союза писателей России, публицист, автор двух книг, вынужден обратиться к Вам с открытым письмом.
В 26 номере "Российской газеты" за 2010 год была напечатана статья "Пятиминутка правды". В статье речь шла об уникальном случае, который произошёл в Гагаринском районном суде Москвы, где по требованию судей во время заседания провели психофизиологическую экспертизу – проверили на полиграфе (детекторе лжи) обвиняемого в убийстве. И по результатам обследования освободили подсудимого прямо в зале суда – человек оказался невиновен.
Я обращался в Общественную палату Российской Федерации с просьбой выступить с инициативой об обязательном использовании полиграфа по настоянию любой из сторон при обвинении в тяжком преступлении. Моё письмо из Общественной палаты переслали в Министерство юстиции, откуда за подписью заместителя директора Департамента конституционного законодательства Т.Поляковой я получил ответ следующего содержания: "Прошу объявить осужденному Смирнову Владимиру Олеговичу, что его обращение о внесении в Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации статьи об использовании полиграфа (детектора лжи), поступившее в Общественную палату Российской Федерации, рассмотрено в Департаменте конституционного законодательства Министерства юстиции Российской Федерации. Сообщаем, что предложения по вопросу изменений в УПК РФ приняты во внимание и по возможности будут учитываться в законопроектной деятельности". Ответ датирован 10 ноября 2010 года.