Третье. Обама любой стратегический план доводит до конца. Поэтому надо ждать развития сетевых "революций" на Большом (Новом) Ближнем Востоке. Беспорядки в Алжире, Йемене, Иордании, Саудовской Аравии, Сирии, Бахрейне, Ливии, Марокко и, главное, Иране — тому подтверждение. Если потребуется, Обама быстро перейдёт от "мягкой силы" к реальной войне, к этому идёт развитие ситуации в Ливии.
АРАБСКИЕ "РЕВОЛЮЦИИ" И РОССИЯ
Обама в отношении нашей страны будет действовать, исходя из трех вышесказанных выводов.
При этом надо учитывать объективные обстоятельства: уровень коррупции в России ничем не ниже египетского; социальное неравенство и социальный разрыв даже выше (в Египте — один к пяти, а у нас официально — один к шестнадцати); рост ВВП ниже египетского, а инфляция — выше; социальные сети развиты сильнее; "продвинутых" блоггеров больше, чем в Египте. 15 февраля с.г. на сайте "Голос Америки" появился материал "Египет и Россия: найти тринадцать отличий" В нем на основе использования данных известных исследовательских центров сопоставляются рейтинги России и Египта по следующим показателям: качество жизни; продолжительность жизни; уровень свободы; свобода прессы; уровень экономической свободы; уровень коррупции; простота ведения бизнеса; миролюбие общества и государства; уровень демократии в стране. По большинству этих показателей Россия имеет или сходные, или худшие рейтинги, чем Египет. Нас этим сравнением подталкивают к выводу: революция в России имеет большие шансы.
Ни личные отношения, ни возможные драматические последствия принимаемых решений не остановят Обаму от задуманных планов. Главное — знать и понимать, в чём эти планы!
Но революционная ситуация на Большом Ближнем Востоке породила и объективные условия, которые негативно скажутся на развитии ситуации в нашей стране.
Первое. Даже если радикальные исламисты не придут к власти в какой-либо из этих стран, для нас в любом случае ближневосточные твиттерные революция повлекут увеличение экстремистской и террористической активности нашего доморощенного радикального исламизма. Уже сейчас ситуация на Северном Кавказе превышает все "допустимые": в день здесь террористы убивают 5-6 сотрудников правоохранительных органов. Это больше, чем потери коалиции в Афганистане.
Второе. Нет никакой уверенности в том, что твиттер-технологии и викиликс-компроматы не обрушатся в скором времени на дружественные нам режимы в Средней Азии. К этому надо добавить предстоящий вывод контингента коалиции из Афганистана, который Обама обещал начать летом этого года. С Карзаем и его наркоокружением талибы договорятся. Тогда вся негативная энергия Талибана может быть развернута в сторону тех же среднеазиатских государств. Тем более, что среди полевых командиров Талибана немало выходцев из Узбекистана и Таджикистана. Россия связана с нашими союзниками Договором о коллективной безопасности. Если начнется большая буча в любой из этих стран, мы вынуждены будем оказывать им военную помощь, поскольку речь пойдет уже о прямой военной угрозе безопасности России. А это новые волны терроризма и нестабильности в нашей стране.
Третье. Успешные твиттер-революции в Тунисе и Египте заставляют вообще поставить под сомнение привычные стереотипы обеспечения безопасности российского государства и общества. Получается, что ситуацию можно "раскачать" в любой момент, на любой территории, по любому поводу.
Возникает закономерный вопрос: сможет ли устоять выстроенная вертикаль российской безопасности под напором нового сетевого и иного давления? И дело конечно, не только в технологии безопасности. Речь идет о следующем. Если Кремль осознает весь масштаб угрозы (а, судя по выступлению Медведева во Владикавказе, — осознает), связанной с твиттерными революциями, готов ли он менять осуществляемый радикал-монетаристский и радикал-либеральный курс в экономике и социальной политике? Ведь именно этот курс ведет к углублению социального разрыва и в конечном итоге, к социальному взрыву. Готов ли Кремль реально бороться с коррупцией, которая и стала пусковым крючком арабских революций? Бороться не штрафами и декларациями, а конфискацией и реальными длительными сроками лишения свободы, как это делается и в США, и в Китае, и в Европе. Везде, кроме нас. Готов ли Кремль решительно избавляться от людей, которые скомпрометировали себя своим растленным поведением, а также от тех, кто не способен управлять ситуацией в современный период? Перед российской властью стоит дилемма: либо она повернется на 180 градусов в решении всех этих вопросов, либо может столкнуться с самыми серьёзными испытаниями в новейшей истории России.