Символ нации в борьбе против нацистской Германии в сороковых, человек, всю жизнь исповедующий постулат о том, что королевская семья должна быть образцом общественной морали, тем не менее, невольно способствовал развалу Британской империи. Но не политические и социальные стороны правления монарха становятся предметом внимания режиссёра Тома Хупера и сценариста Дэвида Сайдлера. Их интересует, прежде всего, король-человек. А для достижения лучшего эффекта сопричастности к происходящему можно слегка переписать историю. И взять на главную роль хорошего актёра Колина Ферта, который в любой роли может быть трогательно-доходчивым для зрителя.
В данном случае речь идёт даже не о штампах. Именно здесь законы драматургии должны быть выдержаны в единственно верном ключе — мучительный каждодневный подвиг преодоления себя, нюансы "настоящей мужской дружбы", ссоры и примирения, неуверенные нервные монологи, вызванные боязнью ответственности… сложно ожидать, чтобы в подобном фильме вдруг возникло нечто большее. Мы же смотрим кино, сделанное Томом Хупером, а не Тоубом Хупером. Поэтому единственно верной формой становится подчёркнутый классицизм — музыка также вторит происходящему и, что греха таить — значительно ускучняет и без того не самое динамичное в мире зрелище.
Фирменный английский юмор в "Короле" тоже есть. Но он крайне специфичен даже для туманного Альбиона (к слову, в фильме, как и положено, он крайне сер и туманен). Например — история про пингвина, которую рассказывает будущий монарх юным принцессам — это вообще непонятно что: замаскированная шутка или очередной пассаж на тему "приготовьте носовые платки". То, что герцог ассоциирует себя с пингвином, брошенным в бурное море трудностей, безусловно, тронуло сердца домохозяек и американских киноакадемиков, но всему же есть предел. Когда тот же самый "пингвин" начинает надрывно кричать слово fuck — единственное слово, милостью сценариста, которое он произносит, не заикаясь, —понимаешь, что без кушетки психоаналитика здесь не обойтись. Не стоит забывать, что мы видим на экране образ реального исторического лица. Не короля Сиама, затерянного в дебрях мемуаров английской учительницы, а практически нашего современника, обладателя не одной официальной биографии.
Но для того, чтобы в наши дни получить "Оскар", не обязательно досконально следовать правде. Из всех претендентов на награды фильм "Король говорит" — самый стерильный, предсказуемый и заточенный под награды — попал, как говорится, в яблочко. И то, что золотую статуэтку вместо Дэвида Финчера получил Хупер, чья режиссура не отличилась ровным счётом ничем примечательным, уже давно не способно никого удивить. Не стало откровением и то, что приз за лучшую женскую роль завоевала Натали Портман, о чьём "лебедином" подвиге мы недавно писали. "Социальная сеть" удостоилась "Оскаров" за лучший адаптированный сценарий, лучший монтаж и музыку. Нолановскому "Началу" повезло чуть больше — призы за операторскую работу, звук, монтаж звука и спецэффекты. Лучшей мультипликационной лентой была названа "История игрушек -3".
Что касаемо самой церемонии, то единственным ярким пятном — кроме вырезанного впоследствии цензурой идиотически восторженного ругательства актрисы Мелиссы Лео, получившей "Оскар" за роль второго плана в фильме "Боец", — стал выход на сцену легендарного Кёрка Дугласа, который доказал, что он и по сей день живее всех живых. Это останется в памяти на гораздо больший срок, чем все претенденты этого года, выигравшие и проигравшие.
Евгений Ликов -- Вагнер. Казус Челябинск
Как с Вагнером? Когда очаровываешься на секунду Ницше, начинаешь относиться к композитору прохладно. Стоит забыть о филологе — тут же вспоминаешь о вечерах, проведённых в компании поэта и музыканта из Байройта. Не самых плохих вечерах и не в самой плохой компании, между прочим. А уж когда кто-то качественно исполнит Вагнера, то и вовсе начинаешь думать о Ницше: "Больной человек".
Вот только сыграть Вагнера так, чтобы слушатель почувствовал величие его музыки, дано не каждому. В этом смысле немцу не повезло. Хотя, казалось бы, как назвать невезением присутствие в мировом "мобильном хит-параде"? Вагнер популярен так, что принимается за попсу. Однообразная многочисленность постановок его опер сравнима с навязчивостью рингтонов. Есть лишь еще один композитор, сравнимый в горьком невезении с Вагнером. Это Ференц Лист. Популярный донельзя, но вот, скажем, Tottentanz мне довелось услышать всего однажды в запомнившемся исполнении. Играл Михаил Аркадьев даже без сопровождения приличного оркестра. Нет, оркестр, конечно, был, но, как это помягче сказать, всего лишь пристойный, крепко-провинциальный; т. е. "беззвёздный", и никак не фестивальный фаворит.