По данным известной книги "Гриф секретности снят", в Любаньской операции, т.е. во 2-й ударной, 4-й и 59-й армиях Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского, наши живые силы составляли 308.367 человек. Безвозвратные потери, т.е. убитые, умершие от ран на этапе эвакуации, пропавшие без вести и пленные — 95.064 человека. Безвозвратные потери при выходе из окружения через Мясной Бор — 54.774 человека (с.225). Потери ужасные...
КРОМЕ фашистского недобитка взял черноголовый маэстро в помощницы себе старушку по имени Изольда, падчерицу, как говорит, погибшего в окружении солдата. Так вот, своими устами изо льда она огласила: "Командование отдельных подразделений, зная, что вывезти всех не могут, закладывало взрывчатку под вагонетку с ранеными на узкоколейке и взрывали". Этого не выдержал даже стоящий рядом поисковик Александр Орлов, он сказал, что не верит этому. А на лице его было написано: "Полно врать-то, бабуся! Смотри, сама взорвёшься".
Нечто подобное мы слышали ещё от забытого академика Сахарова. Этот Тристан в своё время заявил, что в Афганистане наши самолёты расстреливали взятых афганцами в плен советских солдат. Ему тогда на съезде народных депутатов наши афганцы устроили выволочку. "Откуда взял?" — "Слышал по радио" — "По какому радио?" — "Не помню" — "Где это было?" — "Не знаю" — "Когда было?" — "Забыл..." Но Изольда Пивоваровна не забыла Тристана, продолжает его дело.
А вот какие данные приводит по госпиталю №21185 за июнь 1942 года (последний месяц окружения) В.А.Кузнецов, всё видевший своими глазами: "Раненых и больных поступило 1020 человек. Умерло только 23 человека" (с.216). Остальных Изольда взорвала.
Да, большие потери, тяжелое поражение, но борьба-то была, сражались наши воины или смиренно ждали вражеской пули, снаряда, бомбы? По фильму получается, что только смиренно ждали погибели. Ах, трепло! Ведь даже немцы изумлялись нашей стойкости. В.А.Кузнецов приводит, например, ставшую известной после войны запись в дневнике немецкого офицера Рудольфа Видемана: "Наша авиация работает здорово. Над болотом, в котором сидят Иваны, постоянно висит облако дыма. Наши самолёты не дают им передышки. А они всё же не сдаются в плен. Пусть дохнут в этом котле". И это в июне, уже в конце трагедии.
И не только не сдавались, но и наносили тяжелый урон врагу, брали пленных. Так, рядовой Франц Шольц, взятый в плен 30 апреля 1942 года, показал: "505-й и 506-й пехотные полки из-за потерь объединили, они имеют один штаб и одного командира. 291-я пд так обескровлена, что в батальонах осталось не более 100-120 человек" (с.78). Впрочем, тогдашний пленный и о питании говорил нечто совсем иное, чем фотограф Жора, нынешний друг Пивоварова: "В день дают 250 грамм хлеба и 250 грамм эрзац-колбасы" (с.79) Видимо, фотограф был на особом пайке, может быть, генеральском, потому и силы сохранил, и выжил, и улизнул.
Еще в рекламе фильма Сергей Малозёмов, подручный Пивоварова, вопил: "Всех погибших солдат Второй ударной записали в изменники. Кому это было выгодно?" Вот именно, кому же выгодно объявлять своих солдат изменниками? Какой с этого барыш? Но и сам черноголовый несколько раз повторил: "Их подвиг в глазах родины навсегда будет перечеркнут клеймом предательства". В глазах родины! А какой подвиг? Никакого подвига в фильме нет, а есть лишь одно — "мясорубка... долина смерти... грязь... кровавое месиво... труп на трупе..." Где же подвиг?
Но ученик Чубайса с его девизом "Больше наглости!" прёт дальше: раз предатели, власовцы, говорит, то, понятное дело, "за Любаньскую эпопею никто из них не получил ни одной награды, даже солдатской медали "За отвагу". Он думает, что эта медаль — самая скромная награда.
Ах, выблядок!.. Никто, ни одной... Значит, если я назову хоть одного награждённого, то ещё раз будет подтверждена твоя лживость холуя, и тебе надо на брюхе ползать перед святым именем награждённого. И вот групповая фотография в книге Кузнецова — "Ветераны Второй ударной армии в Мясном Бору" (с.278). В первом ряду несколько человек, грудь которых в три-четыре ряда увешена орденами и медалями. Жаль, что герои не названы. Но в книге воспоминаний "Вторая Ударная в битве за Ленинград" (Лениздат, 1983) немало тех воинов, что награждены именно за Любаньскую операцию.
Так, командир 327-й стрелковой дивизии генерал-майор Антюфеев, которого Пивоваров, как пьяный болван, спутал с полковником Ларичевым, вспоминал: "Бой за деревню Коломно, важный опорный пункт врага, нам обошелся недешево... Сражались бойцы самоотверженно. Из наиболее отличившихся были отмечены высокими наградами родины 26 воинов дивизии, в том числе: орденом Ленина — 2 человека, Красного Знамени — 7, Красной Звезды — 5" (с.32). Остальные 12 — той самой медалью "За отвагу" да "За боевые заслуги". А дивизия стала 64-й гвардейской. Или это не награда? Или именовалась так: 64-я гвардейская предательская дивизия?