Теперь о самих правилах. Представьте преферанс, где сдающий имеет право в какие-то моменты менять значение той или иной карты, уже находящейся в колоде. Или же часть карт на руках у игрока на какой-то момент становятся видимыми. Вот это, примерно, и проделал Дьявол с изначальными законами мироздания. Пользуясь правом "смотрящего", он ввёл "лишние правила", не изменив игру в корне. На это он не имел полномочий. Он максимально усложнил жизнь, в каких-то вопросах слишком ограничив выбор человека, а в других, наоборот, ввёл избыточную свободу. Не вся свобода от Бога.
Чтобы подрезать Смотрящего, нужен был супергениальный Игрок, который сумел бы втянуть его в игру по максимуму, поставив на кон даже больше, чем собственную жизнь. Христос и пошёл по этому пути. Играя с Дьяволом, он постоянно повышал ставку. Вначале сделал заложниками своей победы ближний круг, потом — апостолов, потом — Израиль, а в конце концов — всё человечество, включая мертвых и будущие поколения. Дьявол соглашался на эти ставки, поскольку был заинтригован действиями Христа, ему было интересно заполучить такого наглого игрока, к тому же он до самого конца не верил, что кто-то способен его победить.
Обыграв Дьявола, Иисус доказал, что игра, в которой тот мнил себя мастером, не его игра, что правила, которые измыслил враг рода человеческого, все равно не могут исказить благого источника Творения. Вот, приблизительно какая аллегория вырисовывается сегодня за шокирующими рассуждениями святителя Григория Нисского об обмане Дьявола и той жертве, которую принёс ему Христос.
А в главе о Георгии Победоносце я обратился к нейрофизиологии, к теории французского биолога Анри Лабори и к работам крупнейшего советского специалиста по физиологии боли Григория Кассиля. Мне важно было показать, что великое мученичество — это не просто ситуативная святость, связанная с тем, что человек исповедует себя как христианин и за это его казнят, но что это духовная практика. Мученики достигали определённых состояний, которые под силу только человеку, обладающему серьёзным духовным ресурсом. Здесь две основные категории: воины и девы. И если с воинами вроде бы понятно, то, как ни удивительно, девы-великомученицы зачастую претерпевали не меньшие страдания.
Я реконструировал физиологию этого процесса, конечно, гипотетически. Но за событиями священной истории стоят не аллегории, а факты. Факты, которые пролонгируются в сознание следующих поколений и меняют это сознание, и даже меняют саму природу человека.
Сакральная история вырастает из Библии, но ею не ограничивается. Ещё до пришествия Христа, после перевода Библии при Птолемее II Филадельфе, в греко-римской среде началось сопоставление античной мифологии и хронологии с библейской историей. Особенно усилилась эта тенденция в Византии, когда появились такие произведения как "Хроника Иоанна Малалы", где библейская священная история совмещается с мифами и хроникой античных народов. Можно считать это первой пробой написания всемирной истории, где Прометей и Геракл соседствуют с Авраамом и Мелхиседеком.
Такова была генеральная линия православной хронографии вплоть до XVIII века. Даже у Карамзина можно прочитать о Симе, Хаме и Иафете, как родоначальниках народов Евразии.
Я стараюсь восстановить это православное летописное сознание, экстраполировать его в современность, обогатить новым арсеналом — археологическим, философским, изобразительным.
"ЗАВТРА". Есть вариант предельного упрощения христианской истории — как внутри церковной ограды, так и вне неё — низведение всего до моральных категорий. Есть обратный подход — все события, явления, персонажи носят аллегорический характер…
Р.Б. На самом деле я не отрицаю ни буквального подхода, ни символического, космического. Я последовательно прослеживаю земную жизнь Богородицы, и в тоже время показываю, как из этих качеств возник образ Царицы Небесной. И почему произошло отождествление Софии Премудрости Божией с Богородицей.
Марию Магдалину называют блудницей. Хорошо, давайте разбираться. Ведь в Евангелии мы не находим свидетельств того, что она была проституткой. Зато в иудейской среде находим устойчивое желание Магдалину вместе с Богородицей (талмудическое предание их демонстративно смешивает) вписать по ведомству проституции. Видимо, и в Магдалине, и в Марии что-то раввинистическую традицию не устраивало. Потому что блудницей могли называть не только продажную женщину, так могли заклеймить женщину, которая отступила от истинной веры в понимании иудеев. Я интерпретирую "талмудическую блудницу" следующим образом: Мария Магдалина была замужем за римским прозелитом Лонгином. Это моя версия, и как мне кажется, она многое объясняет в Евангелии. Во всяком случае, снимает больше вопросов, чем порождает. А во всех своих реконструкциях я исходил из правила "не умножай без нужды сущности". Хотя я, безусловно, учитываю церковное предание, пытаюсь его согласовать с историческими фактами, с общей композицией евангельского повествования. Следствием такого компромисса являются странные, на первый взгляд, конструкции.