В XXI веке "эпохе Колумба", т.е. доминированию морских держав, приходит конец, а геополитическая роль континентальных держав неизбежно будет возрастать. И особенно возрастет роль Хартленда (сердцевинной, срединной земли) — так называл северо-восточную часть Евразии, приблизительно совпадающую с территорией Российской империи и СССР, основоположник современной геополитики и геостратегии профессор Оксфордского университета Хэлфорд Дж. Маккиндер. "В дальнейшем геополитическая роль Хартленда будет возрастать по мере развития сети трансконтинентальных железных дорог, которые составят конкуренцию флотам морских держав и могут привести к превосходству континентальных держав над морскими", — утверждал Маккиндер.
И это очень хорошо понимал Сталин, восстанавливая контроль над всем Хартлендом в рамках СССР. Еще в послевоенный период он начал строительство тоннеля, соединяющего Сахалин с материком, но последующие лидеры СССР эту стройку забросили. А в 1994 году японское правительство предложило российскому руководству соединить острова Хоккайдо и Сахалин с материком, создав межконтинентальный транспортный коридор, который свяжет крупнейшие мировые торговые площадки (восточно-азиатскую и европейскую), трансконтинентальной магистралью: Токио—Москва—Берлин—Париж—Лондон. Осуществлять подобные трансконтинентальные проекты невозможно только за счет средств и возможностей России. Но у нас отсутствуют руководители со стратегическим мышлением, поэтому они не понимают, что при реализации подобных проектов в Россию потекут сотни миллиардов долларов, евро и йен со всего мира, а заказами на необходимое оборудование будет загружена не только российская промышленность, но и производственный потенциал Японии, Кореи, Китая, Европы и даже США.
Строительство трансконтинентальных магистралей позволит организовать евразийское пространство таким образом, чтобы транспортная сеть нашей страны стала центральной частью мировой системы коммуникаций. Тогда Россия сможет получить контроль над стратегическими торговыми путями, осуществив переход на качественно новый, более высокий уровень геостратегического развития. И у всех её регионов появится будущее с четкими целями и ясными перспективами развития в составе единой страны, являющейся Хартлендом, т.е. "сердцевинной землей" мировой экономики. Идея России, как Хартленда, единственно достойная России, дающая ясные перспективы её развития и способная удержать её от распада.
Но для строительства трансконтинентальных магистралей нужны не технологии XIX-XX веков, а технологии будущего, технологии XXI века. И наши креативные ученые и изобретатели уже разработали такие технологии. В фильме Сидельникова "Русская карта" рассказывается о нескольких таких новейших идеях, разработанных российскими учеными и конструкторами. Одна из таких глобальных идей — это технология транспорта XXI века на основе концепции струнно-транспортной системы академика А.Э.Юницкого. Создание струнно-транспортной системы значительно дешевле, чем строительство автодорог или железнодорожного сообщения, абсолютно экологично, а скорость передвижения в этой системе — порядка 400-450 км в час. Транспортные магистрали, созданные на основе струнно-транспортной концепции А.Э.Юницкого, позволят осуществлять транзит товаров, материалов и сырья между Европой и Восточной Азией через территорию России, сократив его с месяцев до нескольких дней.
Предложи Россия идею создания трансконтинентальных магистралей на основе струнно-транспортной системы Юницкого Японии, Южной Корее, Китаю и Европе, — и они в очередь выстроятся со своими миллиардами, наперебой предлагая свои услуги в реализации этих проектов. И не будет тогда нужды России, подобно девице легкого поведения, которая доступностью своих "прелестей" пытается завлечь в постель богатенького клиента, "улучшать инвестиционный климат России", чтобы показаться давосским финансовым акулам "дамой приятной во всех отношениях". Глобальная "боевая задача" привлечет корпорации всего мира — и инвестиции сами потекут в Россию рекой, а российские регионы получат прекрасную возможность для своего развития. Но для этого нужно, чтобы в России появился национальный лидер со стратегическим мышлением, который смог бы предложить миру XXI века глобальную идею транспортного развития России, как Хартленда.