Михаил Делягин -- Эра прощаний
Мы забыли, что живем в прекрасном, волшебном и удивительном мире. Для восторга и удивления мы просто слишком привыкли к нему, и эта привычка — главное, что мешает нам жить.
Человечество сейчас переживает глубочайшие изменения, подобных которым не было на всем протяжении письменной истории.
Жить в этих изменениях страшно, — но захватывающе интересно. Наше поколение умрет от чего угодно, но не от скуки.
ПРОЩАЙ, ПРИРОДА!
Прежде всего кардинально меняются отношения человечества с природой: мы вошли в сферу действия "закона сохранения рисков".
Это математически не доказанная, но явная эмпирическая закономерность: снижение индивидуальных рисков значимого числа элементов системы не меняет общего риска. Он "возгоняется" с индивидуального на общесистемный уровень, на котором он может разрушить систему.
Мы увидели это на рынке американских деривативов. Они были созданы не для спекуляций, а для страхования рисков, — и риски покупателя первоклассной корпоративной облигации стали на порядок ниже рисков корпорации-эмитента. Сведение индивидуальных рисков почти к нулю загнало общий риск на общесистемный уровень и обрушило систему.
Это же происходит, например, в здравоохранении. Развитый мир уже несколько поколений успешно лечит больных детей. Обреченные на раннюю смерть еще три четверти века лет назад уже более двух поколений живут полноценную долгую жизнь, — подрывая тем самым генотип своих обществ.
Сознательного выхода из этой ловушки нет: мы — люди, и никогда не откажемся от возможности лечить даже чужих детей. Но последствия этого непонятны и, скорее всего, будут наступать стихийно, а значит — разрушительно. Аналогичные процессы развиваются во многих других сферах.
Второе направление переформатирования отношений человека с природой — распространение технологий формирования сознания.
Мы привыкли сводить глобализацию к упрощению коммуникаций, волшебным образом не замечая, как обеспечившие его технологии изменили характер всей человеческой деятельности: наиболее рентабельным из общедоступных видов бизнеса стало прямое формирование сознания.
А "наиболее рентабельный из общедоступных" видов бизнеса — значит наиболее массовый вид деятельности. Мы идем к этому уже 20 лет, и идём быстро. Последствия этой революции непонятны, а может быть, и непознаваемы. Ведь главным объектом воздействия человечества становится сам инструмент его познания, причём воздействие это хаотично.
Колоссально растут обратные связи — и, как выразился один богослов, "кажимости и мнимости победили в борьбе с данностями". В результате мир становится всё менее познаваемым.
Системы управления не приспособлены к массовому применению технологий формирования сознания, но вынуждены их применять как самый эффективный инструмент и, все более напоминая обезьяну с гранатой, делают все более серьезные ошибки. Их эффективность снижается, возникает перманентный кризис управления.
Снижение познаваемости мира снижает значимость науки. Пока человек менял мир, надо было знать о нем максимум, — чтобы не зайти ненароком в какую-нибудь трансформаторную будку. Но теперь человек меняет свое восприятие мира, а это дело намного более субъективное и интуитивное, чем наука.
Результат — наука даже в наиболее развитых странах превращается в социальный уклад, а ее поддержка уже напоминает поддержку государством французских крестьян в 60-70-е годы, когда те поддерживались как культурный, а не коммерческий феномен, как часть национального образа жизни.
Исключений всё меньше.
Снижение потребности в науке снижает потребность и в образовании. Еще недавно оно было инструментом созидания наций и лишь потом подготовки специалистов, — а сейчас оно по всему миру штампует "детей Фурсенко", "квалифицированных потребителей", вырождаясь в инструмент социального контроля, каким оно было до ХХ века.
ПРОЩАЙ, РАЗУМ!
Развитие компьютеров скоро подарит нам полностью биологизированный интерфейс, и мы сможем задавать ему вопросы так же легко, как и друг другу. Доступ к компьютеру станет полностью равным и свободным, — и, поскольку компьютер есть выражение формальной логики, мы станем равны по доступу к ней.
Пока конкуренция между людьми и организациями основана именно на различиях в способности к формальной логике. Когда компьютер сделает нас равными по доступу к ней так же, как Интернет сделал равными по доступу к недостоверной информации, конкуренция будет вытеснена во внелогические формы мышления.