Но ценность нашей страны для человечества заключается далеко не в богатстве её недр, которое теряет значение по мере распространения информационных технологий (и сокращается по мере перехода под контроль зарубежного капитала).
Ценность России для человечества заключается прежде всего в присущем населению нашей страны оригинальном взгляде на мир, в становящейся главным фактором производительности труда общественной культуре, нестандартном мироощущении (в условиях глобализации устойчивая конкурентоспособность может опираться лишь на особость), наконец, в интеллекте, неизбежно оторванном от практического внедрения (внедрением российских идей американцы занимались весьма длительное время, а не только в течение последних двадцати лет).
Конкретизация этих общих положений показывает, что объективное место России в мировом разделении труда — это подготовка и поставка своего рода "интеллектуального сырья" и лишь в лучшем случае — "полуфабриката", в первую очередь для глобальных "транснациональных" монополий.
Только они сегодня способны — пусть в ограниченном масштабе и с прагматическими целями — использовать до сих пор массово производимый российским обществом самый дефицитный и самый нужный в условиях глобализации "человеческий материал": творцов и революционеров, способных к систематическому генерированию принципиально новых идей.
Сегодня у России есть шанс превратиться в своего рода "гипофиз человечества", сконцентрировать усилия на развитии того, что у нас хорошо, откинув то, что плохо. "Внедрение" — штука прозаичная, Китай с Юго-Восточной Азией справятся с этим если и не лучше всех, то, во всяком случае, лучше нас. Наше преимущество перед ними кроется в "национальном характере", который в целом не позволяет им создавать творцов и революционеров, а только добросовестных исполнителей, хотя и высокого уровня.
Для нашего общества такая специализация в целом благоприятна: ведь интеллект можно воспроизводить только при высоком уровне образования и определенном минимальном уровне безопасности общественной жизни. Поэтому в случае закрепления России в роли поставщика "интеллектуального полуфабриката" его основные потребители — развитые страны и глобальные монополии — будут жизненно заинтересованы в поддержании высокого уровня жизни в нашей стране и, соответственно, её относительного благополучия.
Подобный "инкубатор мозгов" будет занимать (как сегодня) в высшей степени двойственное положение в мире глобальной конкуренции. Оно будет предопределять болезненную раздвоенность сознания его граждан и в этом смысле — сохранение принципиальных черт нашей общественной психологии, не самых удобных и комфортных для ее носителей, но обуславливающих сохранение России как России, вместе с ее стратегическим конкурентным преимуществом.
Опираясь на него, необходимо наращивать попытки создания и распространения собственного high-hume, собственных метатехнологий, которые одни могут быть надежной гарантией стабильности в мировой конкурентной гонке. Ее специфика заключается в том числе и в стирании границ между задачей-минимумом и задачей-максимумом: чтобы быть уверенным в выживании, надо быть лидером мировой конкурентной гонки — и не меньше.
Важно, что описанная возможность превращения в "гипофиз человечества" не вечна, так как создана не только неотъемлемыми особенностями общественной психологии, но и уникальным и быстро преходящим преимуществом России, связанным с полученным в наследство от СССР исключительно качественным и массовым образованием.
В случае победы ГКЧП и сохранения Советского Союза глобальная картина современного high-hume должна была выглядеть совершенно иначе.
Советская система массового образования, транслированная на весь мир при помощи новейших систем коммуникации, могла стать мировым центром подготовки кадров. Советские преподаватели работают на всех континентах мира, в том числе дистанционно. Но самые достойные и талантливые ученики стремятся приехать в Советский Союз, чтобы получить образование непосредственно "из рук" лучших профессоров и академиков, возглавляющих ведущие отраслевые школы мира в десятках специализированных научных центров, созданных по типу новосибирского Академгородка.
Точно так же, как разработанная в этих центрах "наука о науке" становится источником ускоренного получения всё более полных и глубоких знаний о природе и обществе, преобразующих их в интересах всего человечества.