И она улыбается ускользающей таинственной уже нездешней завораживающей райской улыбкой средневековых мадонн…
Мне чудится, что так улыбалась и улыбается Всевечная Богоматерь… Покровительница Руси… Её Хозяйка…
И она уходит… уплывает…
Но имя её навек остаётся со мной…
О Боже… какое дивнотрепетное пшеничнозолотое кроткое святое имя… Россия… Роса… Расеюшка…
О Боже…
Чашу Золотистую колосистую да пронеси… да мимо… мимо… мимо…
Я же приехал упокоиться умереть неслышно в кипрском виноградном блаженном монастыре, а здесь плывёт царская земная урожайная колосистая золотистая неупиваемая непригубленная непогубленная непочатая Чаша Жизни сия…
Помоги, Господь…
И что ж Ты воздвигаешь Чашу эту на пути к Тебе…
О, вот бы с Ней обнявшись неразлучно уйти в сладчайшую смерть…
Но что я?..
Спаси Господи душу мою и тело грешное…
И спас…
И Чаша прошла…
И все врата её закрылись навека…
Но может быть будет вечная встреча Там?.. Там?.. Там…
О Боже…
…Но этой лунной ночью на Камнях, на песчаном брегу, где выходила и выходит из волн вечных вечная Афродита-Киприда пенная лунная вечнонагая…
Но этой лунной ночью ночию нощью я расстилаю свою вольную рубаху на горячем песке прибрежном шелковом и она сразу подрубленно перезрело перемлело радостно необъятно ложится на рубаху горячую мою разметав распустив разбросав во всю вселенную перезрелые а юные плоды ея…
И я наг и она нага
И я закрыв переспелые глаза мои тихо осторожно бережно льстиво отуманенно сладимо бредово ложусь восхожу на плоды ея…
Покоюсь на плодах ея… а потом воздымаюсь до райских звёзд, а потом опускаюсь до адовых подземелий…а потом бьюсь вьюсь на плодах ея как горная бессонная река на камнях…
И мы течём в ночи лунной как два бешеных ручья
А потом как одна бездонная жемчужная медовая река
И все врата ея открыты и я вхожу во все врата ея
И я объял ея и она объяла меня мя
И я узнал её как вечный муж
И она узнала меня как древляя жена
И я вхожу во все врата ея но не трогаю кишащие млечные сиреневые миндальные медовые соски её, потому что они принадлежат агнцу её… будущему Пророку Руси…
Жено!..
Но у нас будет наш агнец, возлюбленная моя, потому что от таких лунных пианых ночей раждаются солнечные дщери и сыновья…
И она вся ответствует покоряется мне
А потом волна
набегает и омывает нас…
А потом мы восстаём от песка и не разлепляясь не разлучаясь не разъединяясь слипшись сойдясь смиряясь насмерть входим в волны…
И два стали одно
И мы входим в волны и омываемся в волнах
И нет на земле и не было в жизни моей роднее ея
И не было круглее слаще лунных губ её в губах моих! и лунных куполов грудей в устах моих! и лунных ягодиц ея в перстах моих!
И не было слаще родней лунной вселенской души ея
И где ея душа, и где моя душа — не знаю, не ведаю, не чую я я я…
Ты? ты? ты?.. я?.. я?.. я?.. Где ты? Где я?..
О Боже…
И я зарываюсь в золотой сеновал влас её и как дитя радостно сладко рыдаю…
И я пришёл на Кипр умирать а вот с возлюбленной моей омываюсь услаждаюсь в жемчужных медовых малахитовых волнах волнах волнах…
О Боже! что теперь? куда куда куда…
И вот я прожил долгую грешную жизнь, и любил многих жен, и сотворил много чад, и пил вино любви с возлюбленными пылкими, мудрыми другами моими, а любви не знал…
И вот встретил её перед смертью… но она навек ушла…
О Боже...
И я один на лунных Камнях…
…Я иду к морю, раздеваюсь, вхожу в морскую мягкую шелковую податливую вечную виноградную хмельную неоглядную блаженную животворящую, полную жизни утробу мякоть доисторическую дочеловечью теплынь, не дающую прохладу телу и отдохновенье душе…
Плыву…
Долго…
Берег теряется зыблется тонет вдали…
Зачем мне берег?..
Если она навек ушла…
…Я хочу блаженно умереть