Выбрать главу

И, в результате всего этого, Н.Рубини делает вывод: "Карл Маркс, похоже, был отчасти прав, когда утверждал, что глобализация и финансовое посредничество способны выйти из-под контроля, а перераспределение дохода и богатства от труда к капиталу может привести капитализм к самоуничтожению (хотя его мнение о том, что социализм будет лучше, оказалось ошибочным)". Но в данном случае ошибается сам Рубини, а вот выдающийся австрийский и американский экономист Йозеф Шумпетер совершенно справедливо утверждал: "В своем диагнозе Маркс ошибался относительно того, каким способом произойдет крушение капиталистического общества; но он не был неправ, предсказывая, что со временем оно потерпит крушение… Капиталистическая система не погибает от экономического краха, но зато сам ее успех подрывает защищающие ее общественные институты и "неизбежно" создает условия, в которых она не сможет выжить и уступит место социализму". И при этом сам Шумпетер никогда не был сторонником социализма или коммунистической идеи — просто он реально смотрел на вещи.

Рубини — блестящий специалист в области прикладной макроэкономики, но проблемы фундаментальной экономической науки для него Terra Incognita. В частности, его рассуждения о моделях экономического развития абсолютно не соответствуют истине: "Это означает отход как от присущей англоязычным странам модели невмешательства государства в экономику и "рейганомики" (т.е. переноса акцентов с регулирования спроса на товары и услуги на стимулирование их производства), так и от присущей остальным "западным" странам модели государства всеобщего благосостояния на основе дефицита. Обе эти модели потерпели неудачу".

Либеральная модель, которую он называет присущей англоязычным странам, берет свое начало в учении французских физиократов XVIII века, а модель государства "всеобщего благосостояния" на основе бюджетного дефицита, которая, как он считает, присуща неанглоязычным западным странам, была разработана англичанином Дж.М.Кейнсом, получила свое развитие в политике "Нового курса" президента Рузвельта и проводилась в США вплоть до начала 1970-х гг. Истоки её мы находим в политике "меркантилизма" Англии XV века. А его утверждение, что обе модели потерпели неудачи, не соответствует действительности, т.к. потерпела неудачу неолиберальная или, точнее, либерально-монетаристская модель, которая берет свое начало в середине ХХ века с работ Ф.Хайека и М.Фридмана. Совершенно убийственную характеристику этой модели дал в свое книге "Тупики глобализации" С.Егишянц, назвавший ее "парадом шарлатанов".

Так вот, этот "парад шарлатанов" и завершает свою "буйную" деятельность крахом мировой экономики, о котором и предупреждает Н.Рубини. Но, к нашему величайшему сожалению, именно эта "шарлатанская" модель является основой официальной экономической политики российского руководства. Поэтому не случайно уже в первом из трех кризисов российская экономика обвалилась глубже всех из двадцати крупнейших экономик мира. За ошибки всегда приходится платить, но за ошибки правительства пока расплачиваются простые россияне. А наш правящий тандем и его "шарлатанствующие" экономические советники только вешают россиянам "лапшу на уши" о том, что мы уже преодолели кризис. И, сокращая расходы на образование, науку и культуру, они увеличивают расходы на силовые структуры, чтобы те "доходчивей" объяснили нам, как мы прекрасно будем жить в 2020 году.

Но Рубини не был бы честным и объективным аналитиком, если бы не показал, за счет чего можно будет справиться с этими кризисами: "Для создания сегодня правильного баланса необходимо создавать рабочие места частично с помощью дополнительного налогово-бюджетного стимулирования с целью продуктивных инвестиций в инфраструктуру (как это делается в Китае, а не в банки, как это делается в США и в России. — А.А. ). Для этого также потребуется: более прогрессивное налогообложение (а в России единая шкала в 13%. — А.А. ); более сильное краткосрочное налогово-бюджетное стимулирование с более сильной средне- и долгосрочной налогово-бюджетной дисциплиной; поддержка последних кредиторских инстанций органами кредитно-денежного регулирования для предотвращения разорительного массового изъятия вкладов из банков; снижение долгового бремени для неплатежеспособных семей и других пострадавших субъектов рынка; более строгий контроль и регулирование финансовой системы, выходящей из-под контроля; а также разделение банков, слишком больших, чтобы обанкротиться, и олигополистических трестов (против чего категорически возражает руководство, как США, так и России. — А.А. )".