Любовь Васильевна не хочет никому давать интервью, поскольку все разговоры с представителями прессы обязательно приводят к проблеме отношения к воину Евгению официальных структур РПЦ, которые несколько лет назад устами священника Максима Максимова, бывшего в то время секретарем Синодальной комиссии по канонизации Московской патриархии, обвинили Любовь Васильевну в создании культа своего сына. Подобные выпады оскорбительны и невыносимы для слуха и сердца матери, многие годы живущей в безутешном страдании и тоске по единственному сыну.
Коллектив "Завтра" с Любовью Васильевной связывают давние, очень добрые и теплые отношения. Пользуясь нашей дружбой, мы попросили её ответить на ряд вопросов для газеты.
"ЗАВТРА". Любовь Васильевна, православные люди в своих молитвах поминают воина Евгения и иже с ним убиенных воинов Андрея, Александра и Игоря. Но вместе с ними мы поминаем и всех других героев, чьи имена мы даже не знаем…
Любовь Родионова. Да, "иже с ним…" — это обо всех достойно погибших. Господь через Женю не дает нам забыть ту войну. Первую чеченскую — предательскую, ужасную, самую беспросветную в истории. Евгений поднимает всех забытых. Он единственный, кто напоминает сейчас людям о той войне. Не дай нам Бог забыть!
"ЗАВТРА". Какие структуры, какие институции поддерживают ваши усилия, направленные на помощь нашим солдатам, получившим тяжелые ранения?
Л.Р. Всё держится на доверительном отношении между людьми. Поскольку проемы дверей в панельном доме слишком узкие для прохода инвалидных колясок, то на расширение дверей нужны деньги, которых у воина-инвалида нет. И я обхожу шесть храмов в центре Москвы, говорю с настоятелями. И везде мне отказывают. Но седьмая попытка удается. Помогает имя Жени…
Прекрасно, когда деятели церкви не голубей запускают в небо, но оказывают помощь страдающим людям. А чиновников наших часто хватает только на одну открытку в год, посланную вдовам и матерям погибших воинов. И эта забота лишь для того, чтобы потом говорилось с трибун: "Никто не забыт, ничто не забыто…" Разве это не кощунственно?
Где наши боевые братства, чем они заняты? Взяли бы на попечение по одному инвалиду и по одной солдатской матери. Ведь матери погибших "афганцев" — старые, брошенные всеми. Они часто живут в нищете…
Существует Фонд имени Евгения Родионова на его родине в городе Кузнецке Пензенской области. Устав Фонда помещается на одной страничке: единственная цель — помочь раненым ребятам и инвалидам. Фонд возглавляет Сергей Прошин. С помощью фонда больше 200 колясок с электроприводом были розданы воинам-инвалидам. Но не очень наши люди верят фондам.
Есть и другие сложности: некоторые ребята прописаны по одному адресу, а проживают по другому. Иные награждены орденами Мужества и медалями "За боевые заслуги", и при этом находятся в розыске у чеченской прокуратуры. Вот так государство наше ведёт двойную политику. Неизвестные лица из Чеченской республики интересуются местом проживания ребят, которые выполняли свой воинский долг на Кавказе.
"ЗАВТРА". В горном чеченском селе Бамут на месте гибели Евгения со товарищи установлен крест. Сегодня, это единственный памятный крест, расположенный на всей территории республики. Это говорит об уважительном отношении чеченцев к подвигу Евгения.
Л.Р. Их убили под Лысой горой в ущелье. В тех местах до сих пор прячутся боевики. Эта местность удобна тем, что оттуда можно без труда уйти в Дагестан, Ингушетию, Грузию. Там идеальные условия для незаконных формирований.
Первый сварной железный крест поставили наши десантники, которые вошли в Бамут во время Второй чеченской войны. Тогда Бамут опустел, и местные жители говорили, что на село легла тень проклятия. Они стали ухаживать за местом казни, покрасили крест серебряной краской — это был жест своеобразного покаяния.
Через несколько лет первый железный крест наши военные заменили на другой, размером больше, с массивным каменным основанием. Этот крест, действительно, никто не трогает. В этом действительная победа Православия.
"ЗАВТРА". А в поселке Курилово под Москвой, где вырос Евгений, чтят ли жители его память?
Л.Р. Курилово — маленький поселок, в нем около 2000 жителей. Одно время хотели улицу назвать именем Жени. Я абсолютно уверена, что большинство людей было бы "за". Но инициатива переименования исходила от Союза православных братств, от пограничников и ветеранов группы "Альфа", а местная власть восприняла это предложение без энтузиазма и делать ничего не захотела. Народ у нас неплохой, но люди совершенно не информированы. Они ничего не знают про Женю. Женя — почетный гражданин Подольского района. Но об этом знаю только я и тот чиновник, который посмертно присвоил Евгению это звание. Нигде нет больше об этом информации. Никому это не нужно.