Поодаль от группы добровольцев стоит мужчина с зеленым флагом. Он проводит одиночный пикет, не требующий по нашим законам согласования властей. Подхожу к нему, стараясь держаться не слишком близко, чтобы не нарушить закон. Он говорит:
— До тех пор, пока флага Ливии нет на флагштоке, — он будет здесь. Дипмиссия не может работать без флага.
Меня охватывает чувство горечи... Что же происходит? На дипломатическую миссию кто-то оказывает давление — и она обязана снять флаг своего государства! И только самоотверженное дежурство этих ребят дает понять — есть еще те люди, для которых слова "честь" и "патриотизм" — не пустые звуки, так же, как и красивое слово "солидарность"...
К 15 ЧАСАМ к зданию подходит группа из "Евразийского союза молодежи". Они хотят выразить свое отношение к этой безобразной войне. К войне сильнейших в военном отношении стран с маленьким государством, население которого даже меньше, чем население нашей столицы...
Однако, по законам нашей страны, существует слишком мало способов это сделать. Неважно, борешься ты за мир или пропагандируешь извращения — для закона ты нарушитель в любом случае. Формально можно подать уведомление о проведении публичного мероприятия — но на практике мероприятие все равно запрещают — под тем или иным предлогом.
Единственная форма выражения своего мнения осталась у наших людей — это одиночные пикеты. Дружина добровольцев, дежурящая у посольства, и здесь обеспечила строгое выполнение закона.
Молодые люди, сменяя друг друга, провели серию пикетов. Ребята следили, чтобы с плакатом у посольства стоял только один человек. Остальные стояли поодаль, готовые сменить товарища.
Милиции было много, но она не препятствовала проведению законной акции. Хрупкую девушку с плакатом "Каддафи, держись!" сменил молодой парень с лозунгом: "Руки прочь от Ливии"...
Этих ребят страшная война не могла оставить равнодушными... Ливия стала для них, пусть далеким, но маяком надежды. Маяком, священный зеленый огонь которого хотелось поддерживать, чтобы он не угас в кромешной натовской ночи...
В следующий раз я пришла в тот узкий переулочек между двумя посольствами в воскресенье, 28 августа. Зеленый дозор все так же нес свою вахту. Несмотря на то, что погода выдалась прохладной.
— Флаг мятежников будут поднимать завтра, — горько вздохнул участник "Живого щита"... — Наша задача — не допустить, чтобы они со своими террористическими флагами устраивали незаконные шествия по территории России. Пусть делают это на своей территории. Если дипломаты прогнулись — то там мы ничего сделать не можем. Но здесь территория России. И здесь должен быть только государственный флаг Ливии — зеленый флаг. Ведь мы имеем дипломатические отношения с официальным государством, а не с вооруженными бандитами.
И ВОТ УТРО ПОНЕДЕЛЬНИКА. День, на который намечено поднятие нового флага — флага незаконных вооруженных формирований. Флага тех, кто творит страшные зверства в Ливии. И даже в этот драматический день боевой дух ребят, собравшихся у посольства, был высок, дисциплина безупречной, и до последнего участники "живого щита" выполняли все приказы сотрудников милиции... Точнее — теперь — полиции, но как-то очень сложно привыкнуть к этому названию...
По-прежнему с флагом стоит только один человек. Остальные находятся поодаль от него. Журналисты стоят и ждут начала церемонии поднятия нового флага...
Вот у флагштока наметилось какое-то движение... Сейчас начнется...Флагшток, казалось, совсем не хотел такого позора. И, глядя на то, как "ребелы" в течение почти часа возятся с ним, народ не выдержал:
— Вы НАТО, НАТО на помощь позовите! — крикнул один из парней.
— Ничего сами не можете — ни страну захватить, ни даже флаг повесить! — подхватил другой.
— Крысы!
Кто-то вспомнил, что слово "крысы" по-арабски будет "джурдан", а по-английски "рэтс"... "Крысы, рэтс, джурдан", — закричали ребята, закричали прохожие, которые случайно шли мимо и остановились...
"Аль-Каида, гоу хоум!"
Но вот, наконец, этот флаг водружён. Больше честным людям делать здесь нечего. Это уже не зелёное посольство. Это уже не форпост непокорной Джамахирии. Прозвучала команда: сворачивать лагерь.
Но тут полиция резко изменила своё отношение к нам. Возможно, поступил приказ сверху. Те, кто выступал против бесчеловечной войны в Ливии, — не должны были уйти без расправы.