— Лучшие учителя русского языка — евреи, — заметила Нина Зверева, продюсер фестиваля и модератор дискуссии.
— Да, да, — кивая, улыбаясь и посмеиваясь, подтвердили "мэтры".
Тут из массовки прозвучал вопрос: "Слово о полку Игореве…" — это классика или нет?
— Не знаю, — интеллигентно задумался ведущий фестивального мастер-класса, профессор Валерий Мильдон. — Смотря по каким критериям судить…
Пока учёный рассуждал на тему, что "классика — это созданное воображением", в недрах массовки зрел русский бунт, бессмысленный и беспощадный. К "медийному" столу вышел коренастый мужчина средних лет и попросил слова.
— Здесь было сказано, что евреи знают русский язык лучше нас, русских. Но это же смешно! — мужчина развел руками. — Мы, русские, знаем свой язык лучше, чем кто бы то ни было.
— Это ещё нужно доказать, — тактично заметил Валерий Мильдон.
— Вы кто? — изумились за столом.
Теперь уже удивился оратор:
— Я? Участник фестиваля. Николай Зайцев.
— Нет, кто вы? Кто вы? — продолжали наседать члены жюри, которые, вообще говоря, должны были бы знать собравшихся хотя бы по конкурсным работам — награждение прошло накануне, во второй день фестиваля.
— Писатель. Из Казахстана (Кстати, лауреат премии Василия Белова "Всё впереди". — Л.С. ).
— А-а, писатель… — Мэтры сразу потеряли к скандалисту интерес.
— Хороший вставной номер, — иронически прокомментировала Ирина Петровская, когда Зайцев пошёл на своё место в зал.
Ток-шоу в стиле "междусобойчика" завершалось, и давать слово больше никому не собирались. Лишь после окончания разговора, когда народ уже встал со своих мест и двинулся к выходу, я получила микрофон.
— Знают ли евреи лучше нас, русских, наш язык? Лично я в этом не уверена. Но есть одно качество, которое нам не худо было бы у евреев перенять. Евреи — нация, которая относится к себе с глубочайшим самоуважением. И нам, русским людям, у евреев этому самоуважению следует ещё учиться и учиться.
Наступила немая сцена. Я повернулась к дверям.
И тут ко мне подошла Нина Зверева. Завязался странный диалог.
— Я, между прочим, тоже еврейка.
— Ну и что? — удивилась я.
— Зачем вы сюда приехали?
Над этим вопросом я думаю до сих пор: что он в себе подразумевал? Может быть, русским теперь заказано бывать там, где евреи устраивают фестивали?! Пусть даже это и Пушкинские места. Но тогда я ответила то, что первым пришло мне в голову:
— Так вы ж сами меня позвали!
— Да, и еще позову! — пообещала Нина Зверева.
— Ну и отлично! Вот я и высказала своё мнение. В рамках дискуссии. У нас же свобода слова. Или оно не для всех, а только для избранных?!
На этом инцидент был исчерпан. А за моей спиной только что прибежавшая в зал местная чиновница из управления культуры с пафосом декламировала: "Здесь русский дух! Здесь Русью пахнет!"
У меня помутилось сознание: Пушкин… Кот учёный… (Подарили Петровской сувенир такой после дискуссии.) Цыгане… (Вчера отплясывали на банкете.) Евреи-всезнайки… Русский дух… Всё по Бодрийяру — постмодернистское "исчезновение реальности"…
Но на землю, в суровый реализм, спуститься легко. Достаточно чуть свернуть в сторону от фестивального маршрута и подойти к обелиску павшим во время Великой Отечественной войны болдинцам. Подойти поближе и увидеть бесконечные ряды русских фамилий на мраморных плитах: Авдеевы… Ивановы… Кузнецовы… Петровы… Может быть, эти мужчины или их дети и внуки стали бы прекрасными учителями словесности, филологами и писателями, журналистами и телевизионщиками?! Но русский народ — под обелисками. Он, победивший фашизм, проиграл тем, за кого отдал свою жизнь. Дима Быков с большим тщанием учит двадцать детишек в частной гимназии и "преподаёт язык" тысячам читателей почившего ныне журнала "Медведь" — как-то мне попалось его интервью этому изданию, наполненное площадной бранью и скабрезностями. "И долго буду я любезен тем народу, / Что чувства добрые я лирой пробуждал…" Пушкин, русский мещанин, стыдился "Гаврилиады". А Быков? Он, похоже, гордится своим словесным распутством.