С деньгами ситуация куда менее ясная, но тоже далеко не блестящая. Российский бюджет в текущем году, возможно, и окажется бездефицитным, но уже про следующий с полной уверенностью можно сказать, что профицитным он не будет.
Разумеется, возникает вопрос о том, как в условиях "второй волны кризиса" будут использованы те "средства на чёрный день", которые в виде разноимённых фондов долгие годы собирал "кудринский" Минфин. Казалось бы, этих 500 с лишним миллиардов "баксов" должно было бы с лихвой хватить и на поддержание жизненно важного импорта, и на реализацию антикризисных социальных программ.
Но вся незадача в том, что, складывая свои деньги "за бугром" под ничтожные 3-4-5% годовых, государство оставило без должного финансирования отечественные корпорации, включая "естественные монополии", которые нахватали относительно "дешёвых", по 9-10-11%, кредитов за рубежом, и совокупный объём этого корпоративного (не государственного) внешнего долга по состоянию на 1 сентября 2011 г. составляет около 474 млрд. долл. С учётом государственных долгов, мы должны Западу ровно столько денег, сколько держим в "наследниках Стабфонда".
Поскольку эта равновесная позиция сохраняется на протяжении целого ряда лет, возникает вопрос: а Стабфонд ли это вообще — или 100%-ный предварительный залог за получаемые на Западе кредиты? И кому выгодно такое положение дел?
К тому же, не слишком давний опыт преодоления Россией "первой волны" кризиса не внушает особого оптимизма: как известно, власти потратили на эти цели около 350 млрд. долл., или свыше 23% от ВВП, однако российская экономика потеряла в 2009 году 7,2% — намного больше, чем экономика США (-2,3% при затратах 2 трлн. долл., или 14% ВВП), Евросоюза (-4,5% при затратах 1,3 трлн. долл., или 10% ВВП) и, тем более, КНР (+8% ВВП при затратах 600 млрд. долл., или 10% ВВП). Из этих цифр видно, что "антикризисная устойчивость" российской экономики намного ниже, чем у ведущих экономик мира.
Иными словами, наша страна сразу после инаугурации нового президента окажется на грани социально-экономической катастрофы, поскольку рост цен, повышение налогов и тарифов, которые сейчас искусственно сдерживаются, возникающий в результате коллапс производства, увеличение безработицы и сокращение реальных доходов населения сольются в один мощный "кризисный вектор". И с ним придётся что-то делать. Либо — при сохранении нынешнего "монетаристского" курса — пытаться подавить неизбежные социальные волненийяпри помощи полиции и армии, которым очень вовремя повысили зарплату. Либо — пойти на полную смену нынешней социально-экономической модели, которой будущий президент на встрече с "валдайцами" провозгласил свою безусловную приверженность. А это потребует максимального заимствования китайского опыта и сближения с КНР по многим параметрам. Прежде всего — в отношении эмиссии рубля, налогообложения "богатых", ценообразования и подхода к олигархическим структурам, которые, кстати, и являются главным рассадником коррупции в стране.
И последнее. Владимир Владимирович ничего не сказал, да и не должен был говорить, о ведущейся в настоящее время в западных СМИ диффамационной кампании против него лично. Эра "перегрузки имени Обамы" явно подходит к завершению. А далее, вероятнее всего, нам придётся наблюдать приход архиконсервативного республиканца в Белый дом и разворот официального Вашингтона от нынешней псевдоразрядки в отношениях с Москвой к жесткой и тотальной конфронтации, включающей поддержку сепаратистских движений на всей территории РФ, и прежде всего — на Северном Кавказе. Такое изменение позиции США диктуется именно их вступлением во вторую фазу глобального кризиса. И здесь Путину нужно будет принимать фундаментальное решение: либо пойти на тотальнуюя сдачу своих позиций "а-ля Горбачев", либо начать сопротивление и формирование новой политической линии, в которую вписываются и создание Евроазиатского союза, и дальнейшее, уже реальное, а не на словах, сближение с Пекином.
Исходя из этих, вполне очевидных и, по сути, бесспорных положений, мы, конечно, можем предположить, что Путин снова, по своей профессиональной (не президентской, а еще "чекистской") привычке, "шифруется" и, возвратившись в президентское кресло, будет действовать вовсе не по принципам (любым, в том числе либерально-монетаристским), а по обстоятельствам. А пока он, как всегда, пытается сохранять максимальное число "степеней свободы" и не сказал ничего окончательно определённого, "подвесив" ситуацию в рамках старого армейского афоризма, использованного для заголовка этой статьи.