Алексей БЕЛЯЕВ-ГИНТОВТ, художник
Я полностью согласен с тезисом о том, что единение "красных" и "белых", синтез "красного" и "белого" проектов возможны только в будущем, что Музей СССР, о котором говорилось на предыдущем заседании, должен быть институцией, устремленной в будущее. Это гигантская геополитическая, историческая задача, без решения которой никаких перспектив быть не может.
Должен сказать, что по данным даже не наших, а американских социологических опросов, 82% жителей бывших союзных республик стремятся к тем или иным формам политической реинтеграции. Я сам за последние двадцать лет побывал, кажется, во всех "постсоветских" государствах — может быть, за исключением Туркмении, и должен сказать, что по моим личным ощущениям, эта цифра, скорее, занижена.
Против "десталинизации" выступило 90% наших сограждан. То есть, это подавляющее большинство населения страны. Люди просто сравнивают, что было сделано Сталиным за неполные тридцать лет его правления, и что сделано нынешними властями, от Ельцина до Путина, уже за двадцать с лишним лет их правления. С чего начинал Сталин — с разрушенной мировой и гражданской войнами страны, с нищим населением, без технологий, без промышленности. И к чему он пришёл "от сохи" — не просто к "атомной бомбе". Он пришел — впервые в мире — к атомной энергии в мирных целях, он пришёл — впервые в мире — к полётам в космос. Сталинские проекты: от государства максимальной социальной справедливости до Северного морского пути, от освоения Сибири до мощного "красного Китая" — и сегодня во многом определяют лицо человеческой цивилизации.
Я — художник, и проект, например, Музея СССР видел в форме кремлёвской рубиновой звезды, вообще — величайшего создания современного искусства, с длиной каждого её луча, скажем, в сто или сто пятьдесят метров.
Теперь, если подумать о том, как выразить единение "красных" и "белых" с художественной точки зрения, то, наверное, в одном из лучей этой звезды должно найтись место и золотому двухглавому орлу, запаянному в рубин, как в янтарь. Мне кажется, что это не станет каким-то надуманным, ложным символом.
Кстати, никаких символов эпохи "рыночной демократии" за двадцать с лишним лет её господства так и не возникло. Не считать же таким символом доллар США или вымученный дизайнерами знак российского рубля? Думаю, по одной простой причине: нечего символизировать.
Символ — это всегда сгусток смыслов. И если смыслы есть, если их много — они организуются в символы даже "сами по себе". А если никаких смыслов нет, то и не стоит искать чёрную кошку в тёмной комнате.
Виталий АВЕРЬЯНОВ, исполнительный директор Изборского клуба
Мы видим, что накал различных оценок нашего прошлого в формате синтеза "красного" и "белого" проектов достаточно высок. И это, по-моему, очень хорошо, потому что мы не должны избегать острых углов, как будто бы мешающих выполнению нашей главной задачи, но должны найти формулу их совмещения друг с другом и единства в новой конфигурации. Возможно, это будет конфигурация покаяния, понимаемого не как отрицание, а как собирание и переосмысление прошлого опыта: и личного, и коллективного.
Зачем вообще нам нужен целостный взгляд на прошлое? Может быть, он действительно имеет право быть фрагментарным, и какие-то периоды истории мы можем предавать забвению или отрицать?
На мой взгляд, расчленение прошлого — это и есть симптом национального раскола, какого-то Смутного времени, которое грозит снова захлестнуть нашу страну.
Поэтому отношение к прошлому, и об этом правильно сказал Александр Гелиевич Дугин, не предполагает какого-то линейного восприятия событий и фактов, но они, эти события и факты, тем не менее, существуют, и мы их, тут я согласен с Леонидом Григорьевичем Ивашовым, не можем обойти. Более того, они формируют определенную "повестку дня" не только для нашего Изборского клуба, но и для всей России, и для всего мира в целом.
Любой человек, если он нормальный человек, подпитывается своим прошлым: воспоминаниями детства, юности и так далее. Точно так же любая национальная культура подпитывается своим прошлым: от архаики до совсем недавних событий.