Во-вторых, и в Российской империи, и в СССР русские в силу своей численности и исторического опыта несли основное бремя мирного и ратного труда, нередко не получая за это достойного признания, оказывались «победителем, который не получает ничего». Это недопустимо, в новой исторической России такая практика должна быть исключена.
Из тезиса о многонациональности исторической России вытекает задача реинтеграции постсоветского пространства — Большой России, что, конечно же, вызовет очередную антипутинскую истерику на Западе. Ведь сказал же в своё время русофоб Бжезинский, что Запад боролся не с коммунизмом, а с Россией, как бы она ни называлась. А другой деятель по фамилии Клинтон пообещал в 1995 г. американским военным: «Мы позволим России быть. Но не позволим ей быть великой державой». «А не подавишься, Идолище?» — говаривал в таких ситуациях Илья Муромец.
По поводу мыслей и призывов В.В. Путина, содержащихся в статье, приходится слышать: сам нынешний премьер несёт огромную долю ответственности за то, что произошло в последние 12 лет, — разве не он был президентом, разве не он говорил, что президент отвечает за всё? Так что «поздно пить боржоми», да и как можно ожидать, что человек, действовавший 12 лет одним образом, станет действовать другим, превращение Савлов в Павлов — это из области нереальной.
С тезисом об ответственности В.В. Путина за нынешнюю ситуацию не поспоришь — это так. Можно припомнить и разрушение армии, и уничтожение образования, о восстановлении которого он ратует в статье, и о целом гнезде стервятников-коррупционеров, по которым нары плачут, и многое другое. Всё так. А вот насчёт «поздно», не соглашусь — лучше поздно, чем никогда. Кроме того, не надо ходить далеко в нереальное, вспоминая Савлов-Павлов, вспомним реальное — из нашей истории. Кто в начале 1929 г. мог ожидать, что Сталин, который, безусловно, разделяет ответственность с ленинской гвардией, всеми этими интернационал-социалистами, левыми глобалистами за то, что произошло в России и с Россией с 1917 г., полностью переориентировавшись от мировой революции и глобализма к строительству социализма в одной, отдельно взятой стране (до 1929 г. это можно было главным образом декларировать), к имперскости, импер-социализму, вышибет из страны главного глобалиста, а затем, уже в 1930-е годы, сначала развернётся в русскую национальную сторону, а потом избавится от вчерашних «соратников» — гвардейцев кардиналов мировой революции Ленина и Троцкого?
Я не сравниваю личности. Я сравниваю ситуации, когда логика обстоятельств пересиливает начальную логику намерений и вынуждает политиков к крутым поворотам — иначе смерть, политическая, а то и физическая. «Он бил, чтобы не быть битым», — писал об Иване Грозном В.О. Ключевский. То же можно сказать о Сталине, которому в конце 1920-х годов обстановка в мире, в стране и в партии не оставила иного варианта, кроме того, который он реализовал. Сталин и страна были загнаны в угол. Ещё десять лет — и западные хищники слили бы страну и народ. Путин сегодня, как и РФ, тоже в известном смысле оказались в углу, и десять лет запаса исторического времени для РФ — это самый оптимистичный прогноз. Т.е. надо будет либо сдаваться на милость буржуинам, либо с опорой на государствообразующий народ попытаться, использовав мировые противоречия, переломить ситуацию. Показательно и то, что Сталин в 1930-е годы, реагируя на нарастающие внутренние и внешние угрозы, резко изменил прежде всего национальную политику, развернувшись в сторону русской традиции. Только это, вкупе с результатами индустриализации, позволило выиграть войну. Обращение Путина к русскому вопросу в условиях нарастающих угроз большой евразийской войны вполне логично.