Но Путину, судя по всему, нужно совсем другое: чтобы бедные не вымерли совсем, сохранились для будущих поколений богатых и дорогих россиян. Ему нужна массовая поддержка, дешевый электорат, социальное дно, как и чиновничий планктон, — это не только самая подходящая, но и самая надежная его опора. И всё это — вопреки тому, что в перспективе, как показывает опыт Запада, политика такой помощи поглощает весь бюджет, приостанавливает всякий экономический рост и становится главным источником кризиса. Зато этот откровенный популизм скрытой покупки голосов сиюминутно окупается. Почему-то выбор Путина в данной ситуации не удивляет.
На изменении поведения российской: национальной по форме и компрадорской по сути — буржуазии. Путин артистично апеллирует к самоидентификации и самоизменению этой буржуазии. Неужели такое возможно в сегодняшней России? Конечно, нет. Как в бытность Ходорковского, кое-кого из особо обрыдлых (вроде тройки энергетиков), как это и делается в таких случаях, в назидательных целях Путин будет готов принести в жертву. Но отнюдь не ключевые фигуры вроде Чубайса или Грефа. И — тем более — не их кланы и не их систему.
Возможно ли, чтобы Путин, при всем его нынешнем пафосе, в этом пошел до конца? Ответ на столь сакраментальный вопрос может быть только отрицательным. Хотя бы потому, что еще до того, как Путин сделает первый серьёзный шаг в этом направлении, он будет ниспровергнут современной российской буржуазией при полной поддержке буржуазии мировой. И эта предательская буржуазия, сполна удерживая наворованное, с тайным умилением и показным сердоболием будет наблюдать позорное падение источника ее богатства и благополучия. А тот с недоумением горбачевского барана так до конца и не сможет взять в толк, что вся эта тайно хихикающая свора избирала и поддерживала во власти так долго не его, а себя, используя его всего лишь как инструмент и приспособление.
Поэтому мы объективно не против Путина. Выступать против персоны, которая в кипящей магме России вот уже целых 12 лет занимается одними манипуляциями, выдавая желаемое за действительное, — слишком бессмысленное занятие.
На успехах своего правления. К сожалению, этих успехов практически нет, если не считать успехом повышение мировых цен на нефть и другие сырьевые товары. На самом деле Путин — это стабильные потери и мягкий распад России. Путин — это вовсе не отсидевший ради России у татар те же двенадцать лет Александр Невский; вовсе не «прорубивший окно в Европу» и собственной рукою избивший проворовавшихся бояр Петр Первый, вовсе не застреленный Петр Столыпин и даже не уволенный недавно за попытку сказать правду мой друг по несчастью бывший начальник Росстата Владимир Соколин.
В этом измерении Путин — не президент, а рупор наемных управляющих Россией, вранье и клевету которых, вроде моей соседки по даче министерши экономической правды Набиуллиной и Ко, он каждый день добросовестно озвучивает.
Как показано мною в ряде публикаций, за 12 лет правления из 240 ключевых показателей 210 при Путине оказались абсолютно провальными.
Был бы он независимым президентом и премьером — за 12 истекших лет смог бы сегодня предъявить обществу что-то дельное свое, а не то, что само пришло в руки. Но — не может, ибо, кроме распада системы и разлада в обществе, нескончаемых этнических конфликтов и национальной розни, которая в стране, в том числе во взрыво- опасной Чечне скорее начинается, чем заканчивается, предъявить нечего.
Какие выводы из сказанного? Впереди у России зияющая пропасть и глубокое социальное дно, откуда многие никогда не возвращаются. Как я писал в своей майской статье «Успехи, которых нет», Россия еще 12 таких путинских лет не выдержит. Теперь еще яснее вижу, что она даже 6 лет не выдержит. Как же тогда я могу спокойно голосовать за Путина?
Его трагедия состоит в том, что, будучи призван для решения сиюминутных задач, за истекшие годы исчерпал лимит будущего доверия, а следовательно, — и лимит своего ресурса. Между тем, будучи в новом времени слепым, он, тем не менее, как и прежде, хочет видеть всё своими глазами. Хочет, но не может. А поэтому всё, в том числе — в публикуемой им предвыборной многостатейной программе, смещено и искажено. Не программа, а какие-то самовлюбленные лукавые мемуары. Вот только некоторые факты.