Антирусская культура Антирусская культура Духовный космос замусорен либералами Владимир Бондаренко 20.02.2013
В одном из последних номеров "Литературной России" появилась статья, воспевающая убийцу Николая Рубцова – Людмилу Дербину. Сразу в нескольких областных газетах навстречу юбилею Михаила Лермонтова поместили статьи, оправдывающие Николая Мартынова. Евтушенко написал стихотворение в защиту Мартынова:
Убитый пулей — не мортирами,
несчастья полон своего,
зачем он додразнил Мартынова,
несчастным сделав и его?
Пишут и о несчастном Дантесе вполне справедливо застрелившем какого-то русского ревнивого поэта.
Да и вся русская классическая литература оказалась под прицелом наших либеральных идеологов. Чубайс не скрывает своей ненависти к Федору Достоевскому, Немцов ненавидит Маяковского, всем им ненавистен Сергей Есенин, даже улицу Сергея Есенина в Краснодарском крае по распоряжению властей, и значит, с ведома губернатора Ткачева, переименовали в честь умершего местного администратора. Может быть, не ведают, что творят?
Очень даже ведают. Я готов аплодировать многим вполне патриотичным выступлениям нашего президента. Но когда он недавно на очередном совещании возмутился, что из школьной программы убрали Куприна и Лескова, я подумал: или у нас президент бумажный, или он просто весело играет с нами со всеми.
Ибо все последние двадцать лет в нашей культуре господствует антирусская, антинациональная нигилистическая, разрушительная идеология. Она господствует на художественных выставках, организованных тем же Маратом Гельманом, которому лично покровительствует наш премьер-министр. Она господствует на театральной сцене, где давно уже всё новое племя театральных режиссеров изгаляется над русской классикой. Она господствует на всех программах национального федерального телевидения. Естественно, она господствует и в современном литературном процессе.
Посмотрите, кто посылается на бюджетные, то есть на народные деньги на многочисленные поэтические и литературные фестивали, конкурсы, книжные ярмарки, проводимые в Мельбурне и Лондоне, Женеве и Вене, Венеции и Сан-Франциско? Одна и та же тусовочная компания: от Дмитрия Быкова до Сергея Гандлевского, от Владимира Гандельсмана до Алексея Цветкова, от Светланы Кековой до Игоря Губермана… Нельзя сказать, что бездарные поэты, вполне талантливые. Но почему среди этих вполне талантливых поэтов никогда не промелькнут имена не менее талантливых Николая Зиновьева и Николая Колычева, Дианы Кан и Евгения Семичева, Игоря Тюленева и Елены Сойни, представителей русской национальной культуры? Или наша национальная культура давно под запретом? Признана экстремистской?
Не так давно видел по телевидению всероссийский поэтический конкурс молодых поэтов, которым руководили Евгений Рейн и Александр Кушнер. Что ж, прекрасные поэты, и всё же чувствую какой-то перебор. Я подумал: почему Евгений Рейн, которого я хорошо знаю и ценю как поэта, не сказал организаторам конкурса: "Знаете, друзья, дайте мне соруководителем Глеба Горбовского или Владимира Кострова, или Станислава Куняева"? Тем более, он их всех хорошо знает, нормально с ними общается при встречах. То же самое мог бы сказать и Александр Кушнер. Всё-таки мы проводим конкурс русской поэзии или какой-то другой — "российской", например? Или уже русским поэтам такого же поэтического уровня, такого же возраста нет места среди идеологов нашей культуры? Вряд ли эта тусовочная поэзия, лишенная знака национальной культуры, войдет в мировую литературу. Вряд ли эти ребята, при всех их энергиях и постоянных поездках по миру, войдут в мировую литературную элиту. Они ведь даже стихами становятся похожи друг на друга. А жаль — ведь был же дан им талант. Речь ни в коей мере не идет об этнической принадлежности того или другого поэта — речь идет о принадлежности к русской национальной культуре.
Это прекрасно понимал в своё время Иосиф Бродский, отказывавшийся в США выступать в синагогах, отказывавшийся от поездок в Израиль — он боялся стать всего лишь местечковым поэтом, он боялся застрять в дряхлеющей древней иудейской культуре. Только в соприкосновении с одной из величайших национальных культур мира, с русской культурой, он достиг своих поэтических вершин. Так же, как Гейне вышел в мировую поэзию через немецкую национальную культуру. И так далее.
Помню, как в советское время тогдашние идеологи с точностью до грамма отмеряли: если эту премию дадим Распутину, то вот эту — Вознесенскому, во Францию пошлем Даниила Гранина, а в Германию тогда — Юрия Бондарева. Старались как-то соблюсти баланс между либеральной космополитической и национальной патриотической литературными группировками, между архаистами и новаторами, между русскими писателями и писателями других коренных национальностей, хотя перекос в либеральную сторону и тогда был — а почему, все это поняли после 1991-го и особенно после 1993 года.