Вторая — это без раскачки, немедленно начинать процесс по выполнению оборонзаказа, потому что армия, флот не могут ждать: уровень современной техники и вооружения в войсках недопустимо низок.
А.П. Вы посмотрели на явление по имени ОПК. Можно ли сказать, что ОПК сохранилось? Потому что начиная с 90-х годов всё это время речь шла о том, что он разгромлен, от него ничего не осталось, по существу, уничтожена вся технологическая, научная, рабочая индустриальная база. Что сейчас представляет собой эта отрасль?
Д. Р. Произошло то, что должно было произойти в условиях разрушения государства — СССР — и появления власти, которая вела компрадорскую предательскую линию по отношению к национальным интересам. Наши оборонные предприятия, которые не имели конверсионных производств, не дублировали производство гражданской продукцией, в один момент перестали получать заказы, прекратилось их финансирование, и они пережили шок. И только те заводы, которые были сориентированы на производство элементов стратегических ядерных сил (поскольку это те самые «священные коровы» бюджета, которые режутся в последнюю очередь), выжили.
И вторая часть предприятий — это экспортно ориентированные. Либо те, что оперативно сориентировались на экспорт и выжили за счёт продажи за рубеж отдельных производимых ими образцов. Ещё сохранились предприятия, которые перестали производить оружие и стали выпускать чайники, утюги… Но они перестали быть оборонными.
Ущерб был нанесён колоссальный, он был причинён и фундаментальной науке, потому что она была не востребована, статус учёного в обществе стал очень низким. Я недавно вернулся из Новосибирска, где в Академгородке встречался с представителями выдающихся научных школ, они только сейчас стали восстанавливать свои потенциальные возможности. И благодаря чему? Это парадокс, конечно, но факт: в лабораториях, где ранее проводились научно-исследовательские работы, а также фундаментальные и поисковые исследования, стали создавать маленькие производства — этакие свечные заводики.
Например, работающие по лазерной тематике организуют небольшое предприятие, которое занимается лазерной обработкой металла. Продукция востребована на рынке, и за счёт этого они живут, продолжая свои научно-исследовательские работы. Это демонстрация того, что и академик, теоретик, загнанный в угол, если он патриот своей научной школы, найдёт возможность выжить и спасти её. Конечно, само по себе то, что подобная ситуация сложилась, вызывает сожаление. Но подобные примеры свидетельствуют, что многое сохранилось, в том числе благодаря подобного рода удали и уникальной способности к выживанию русского человека даже в нечеловеческих условиях, в которых оказались наша наука, наше образование и производство.
После того, как по указу президента и решения председателя правительства я возглавил большой блок оборонно-промышленных предприятий и Росатома, Роскосмоса, моя группа и наша Военно-промышленная комиссия работают по чёткому алгоритму. Мы не спонтанно мечемся по России, встречаясь с производственниками, с кем-то ещё, а действуем по определённому плану.
Например, встречаемся с представителями фундаментальной науки. Я уже упоминал о Новосибирске, где мы приняли участие в заседании президиума Сибирского отделения Российской Академии наук, также в ближайшее время планируем посетить в Москве «главный штаб» нашей РАН.
Провели совещание с ректорами ведущих технических вузов: это поставщики кадров для «оборонки». Выясняем, чем им помочь и как связать технические вузы единой системой, которая могла бы готовить специалистов для ОПК. Схема уже выработана: мы составим треугольник, где первый угол — это студент, который сможет с первого курса приобщаться к исследовательским и поисковым работам. Второй угол — это сам вуз, заинтересованный в том, чтобы через интеграцию своих учащихся в будущее производство приобретать всё необходимое для формирования современной учебной базы. И третий — это не предприятия даже, а интегрированная структура. Например, Объединённая авиастроительная корпорации или Объединённая судостроительная корпорация, то есть, та структура, где есть реальные средства, деньги, которая обладает промышленной производственной базой и заинтересована в том, чтобы наладить систему подготовки специалистов для себя.
Что касается профессионально-технических кадров, то мы рекомендуем создавать профтехучилища и учебные центры непосредственно при предприятиях. В Новосибирске мы убедились в том, что такая схема работает. Как только появились заказы для Новосибирского авиационного производственного объединения имени В.П. Чкалова на производство суперджетов, а также бомбардировщиков Су-34, появилась и возможность модернизации производства, а также обучения нового персонала, создания рабочих мест. На одном только новосибирском авиазаводе появилось 800 вакансий. Пришла молодёжь, и средний возраст рабочих предприятия рухнул с 48–49 лет до 41 года за счёт притока новых кадров.