Так вот, наличие на территории Российской Федерации иностранных военнослужащих, не обладающих дипломатическим (взаимным) иммунитетом и не подчиняющихся (пусть даже выборочно, как предусматривает программа НАТО «Партнерство во имя мира») российской юрисдикции, фактически означает частичную утрату нашей страной своего государственного суверенитета, то есть, её своеобразную ОККУПАЦИЮ. От того, что эта схема выглядит добровольной, происходящей по согласию и даже инициативе Кремля, суть дела не меняется.
А она заключается, прежде всего, в том, что отпечатки натовсих сапог на российской земле ломают веками сложившийся код самоосознания нашего народа. Иностранное военное присутствие в отечественной истории всегда, за редким исключением присутствия сил союзников во время войны, воспринималось населением России именно как негативное явление, как недопустимый и невыносимый вызов его государственному и культурно-историческому самосознанию. В случае с Ульяновском нынешняя «властная вертикаль» бросит обществу именно такой вызов. Вдобавок усугубленный тем, что Ульяновск — родина Ленина, основателя Советского государства, правопреемником которого является Российская Федерация, то есть налицо символический отказ от такой правопреем- ственности, по сути, равноценный сносу ленинского мавзолея на Красной площади. А значит — и от идей социальной справедливости, исторического прогресса и претензий на глобальную историческую миссию нашей страны, всего того, что не только отвечает интересам значительной части нашего общества, но и составляло смысловой стержень предвыборной президентской программы Владимира Путина.
И — что, наверное, в данном отношении самое показательное — ходившие дотоле упорные слухи по поводу «базы НАТО в Ульяновске» получили массированное и всесторонне официальное подтверждение только после 4 марта и сразу после 4 марта. Как будто на эту тему до выборов был наложен некий запрет, поскольку её обсуждение могло сыграть против Путина, а теперь все табу сняты, и предвыборные лозунги больше не имеют никакого значения. Это настолько скверное начало для третьего президентского срока Владимира Владимировича, что хуже ничего придумать невозможно, даже пожар в Манеже восемь лет назад, 14 марта 2004 года, был не настолько ужасен.
Тема «военной базы НАТО в Ульяновске» заставит отвернуться от вновь избранного президентом России «национального лидера» очень многих, если не всех, людей левых и патриотических взглядов, лишит его значительной части массовой поддержки в противостоянии с либеральной «оранжевой» оппозицией (хотя в данной ситуации такое противостояние будет выглядеть уже, скорее, «борьбой нанайских мальчиков» с целью достижения нужного результата, нежели реальным политическим конфликтом).
Однако в любом случае данный шаг приведет к нарастанию конфликтного потенциала в политической жизни российского общества, существенно уменьшит возможность его мобилизации для решения критически важных задач социально-экономического развития страны. На этом фоне «несколько тысяч новых рабочих мест» для жителей Ульяновска и Ульяновской области и несколько десятков миллионов долларов ежегодно за натовский транзит выглядят совершенно несерьёзно — неизбежные потери окажутся намного больше. Иными словами, мировоззренческие риски здесь моментально конвертируются в риски социально-экономические и внутриполитические.
А есть еще и внешнеполитические риски.
Прежде всего, данный шаг приведет к ощутимому падению международного престижа России. По крайней мере, это будет, наверное, первый в послевоенной истории случай, когда государство-постоянный член Совета Безопасности ООН с правом вето разместит на своей территории иностранные военные базы не на основе союзнических, а на основе «партнерских» соглашений, то есть признает свой подчиненный статус в отношениях с третьими странами. Многие вопросы после этого будут решаться помимо России и без российского участия.
Особое значение в данном спектре проблем приобретут отношения России с Китаем, со странами Восточной Европы и с постсоветскими республиками.
КНР в её нарастающем глобальном конфликте с США перестанет рассматривать Россию не только в качестве своего потенциального союзника и «геостратегического тыла», но и в качестве некоей самостоятельной «третьей силы». И в этих условиях взаимоотношения между Пекином и Москвой способны резко ухудшиться, а такие международные институты, как БРИКС и ШОС, утратить реальное содержание и перспективы развития. Значит, Пекин должен по-новому подойти к своему военному строительству и силам развертывания в отношении Северного соседа, начать концентрировать силы с учетом возможного удара с Севера. Далее, если в глазах Китая Россия превращается в сателлита Соединенных Штатов, то предложение Збигнева Бжезинского о разделе российских ресурсов и российской территории между США и КНР приобретёт для пекинского руководства вполне актуальный геостратегический смысл. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые иначе, нежели плачевными, для нашей страны не назовёшь.