Но для прорыва необходимо, чтобы не умерла сегодняшняя наука, не исчезли сегодняшние достижения. Бесценный опыт, который нам достался от наших предшественников, нужно сберечь. Как сберегают животворный огонь хранители очага, чтобы потом полыхнуло новое пламя. И сегодняшнее, иногда кажущееся замедленным эволюционное развитие не исключает внезапного прорыва и откровения.
А.П. Но что это за технологии: ионные двигатели, телепортация, движение со скоростью мысли… Намекните, что вы имеете в виду.
В.С. Мне трудно сейчас об этом говорить, это могут быть особые, новые, ещё не существующие области знания, где будут задействованы возможности человеческого мозга. Недаром мы с молодыми людьми проводим конкурсы на тему "Двигатель 2100 года". Устраиваем мозговые штурмы, во время которых приветствуются самые абсурдные идеи. Ни одна идея — самая нелепая, невероятная — не подвергается у нас осмеянию. Мысль постоянно должна бурлить, выбрасывать всё новые идеи.
А.П. Я был современником таких гигантов, как Глушко, Королёв, Чаломей, Бармин, Уткин, Черток. Эти гиганты исчезли, как исчезли мамонты или огромные стрекозы в каменноугольных тропических лесах. Теперь место этих гигантов пусто. Что это значит: оскудела нива, их рождающая? Или такие люди появляются только на заре отрасли, когда перед ними огромное неосвоенное поле, и они крупными прыжками пересекают это поле. Кто сегодня движет космический прогресс? Есть ли имена, хотя бы отдалённо напоминающие эту плеяду?
В.С. Вы называете людей, которые совершали техническую революцию. Они были реальными революционерами. Видимо, первый этап этой космической революции завершился, а следующий не наступил. Сегодня существуют несомненные лидеры: академики, конструкторы. Не стану называть имена, чтобы никого не обидеть. Но сейчас на место гениев заступил коллективный разум, работа огромных коллективов людей. Потому что задачи, которые сегодня стоят, по своей технической изощрённости сложней тех, которые приходилось решать отцам-основателям.
От советского времени нам досталось множество ещё не использованных технологий, гениальных решений, неосуществлённых изобретений. Системно аккумулировать их, системно внедрить в новые изделия — это огромная задача, посильная концептуалистам. И сегодняшняя революционная фаза развития космоса связана с освоением огромного доставшегося нам потенциала, с правильной упаковкой этих новых технологий в современные космические изделия.
Банк накопленных в советское время технологий огромен, его огромность ещё не осознана. Необходима инвентаризация этих открытий.
Например, что такое школа Глушко? Это тысячи и тысячи экспериментов. Тысячи удач, неудач, которые легли в многотомные труды. Сейчас всё это богатство переосмысляется нами, переводится в цифру, делается доступным для молодого поколения исследователей. Молодые люди, которые приходят на завод, должны пользоваться этим богатством так же легко, как пользуются калькулятором или ручкой. Молодому учёному не нужно будет лазить сутками по тем или иным томам, отыскивать тот или иной коэффициент, узнавать результат того или иного эксперимента. Всё это будет у него под рукой в цифре на расстоянии минутной доступности.
А.П. Существуют два космоса: один — инженерный, машинный, технический, которым вы занимаетесь, требующий создания сверхсложных машин, технологий, способных преодолеть гравитацию и унести человека в иные миры. А рядом с ним существует другой, духовный, космос, который не нуждается в машинах, не нуждается в новых сплавах, в телеметрии. Это космос религиозный, культурный — космос души человеческой. Русский технический космос родился из космоса духовного. Мало кто говорит сейчас, что родоначальником советского русского прорыва был великий мистик, великий космист Николай Фёдоров, который создал теорию воскрешения из мёртвых и побудил Циолковского строить ракеты для расселения бесчисленного множества воскрешённых людей по планетам солнечной системы. Космос — это преодоление смерти. Сегодня этот духовный космос очень слаб, едва теплится, он ушёл куда-то на задний план.