Заметим, не Папа, не Патриарх, не епископ, а именно Православный Царь, Император. Отсюда проистекают древние, даже еще и "староримского" происхождения предания о Христианстве как тайном императорском культе, "Легенда о тайно обратившемся императоре, — пишет французский исследователь Жильбер Дагрон в книге "Император и священник" (перев. М., 2010), — которая протоптала себе тропинку в истории, ставшую впоследствии широкой дорогой историографии, напротив, стараясь показать, что имперский Рим изначально был внутренне христианским и что обращение Константина — это не что-то начинаемое с чистого листа, но лишь важный момент, когда в мире сем, в своей первозданной чистоте, "Августу единоначальствовавшему на земли", проявился предвечный план Божественного домостроительства". Согласно Дагрону, это было "стремлением совместить христианское время с началом Империи, а не с ее христианизацией", то есть онтология Церкви в известном смысле предшествует ее "миссии". Дагрон приводит примеры, в частности, легенды об Августе, которому Пифия открыла, что она потеряла свой пророческий дар с рождением таинственного Младенца, о Нероне, бывшем восторженным свидетелем победы апостола Петра над Симоном-волхвом, а затем велевшем казнить Пилата за то, что тот предал Исуса июдеям, о Веспасиане и Тите, которые исполнили пророчество Ветхого 3авета, разрушив Иеросалимский храм, и, наконец, легенда о Домициане, тайно обращенном Иоанном Богословом. Конечно, многое здесь относится не к "позитивной", а к "символической" истории, но можно вспомнить, что писал А.Ф.Лосев о тождестве "полноценного символизма" и "полноценного реализма".
Согласно канонам, патриарх в Византии не просто избирался, но возводился в свое достоинство императором из трех кандидатов, представленных Синодом, после чего его интронизация совершалась собором митрополитов в Святой Софии.
Московская Русь не только полностью восприняла византийское понимание соотношения Церкви и Царства, но и дополнила его твердым принципом династического преемства, не порушенном, в конечном счете, ни Смутным временем, ни эпохой переворотов XVIII столетия. Однако в эпоху раскола епископат, уже тогда лелеявший папистские мечты о "церковной свободе", прекратил приношения за Царя и Царствующий дом (отказ от "седмипросфория" ), лишив тем самым Царство "евхаристической опоры", а затем и исключил Царство из церковного поминовения — уже в 1917 году, поддержав революцию — в точном соответствии с требованиями революционеров. Когда террориста Нечаева ((1847-1882) спросили, сколько Романовых надо будет убить, он ответил (по мнению Ленина, "гениально"): "Всю Великую ектенью". Всё было исполнено в точности — сначала "февральским духовенством", а затем и богоборческой властью. Все последствия такого "христианско-демократического переворота" хорошо известны.
Рекомендуем к прочтению:
Мегамашина
Другая жизнь
Курс - прежний
С победой!
Мегамашина
Реклама
Комментарии
lpz06 , time datetime="2012-05-30 10:28:35.382403" 30.05.2012 10:28 time
к чему эта апологетика феодализма? Кто-то вспомнил "Христианство и социализм" С.Н.Булгакова, штоль?
А Карпец, как и подобает мракобесному гундяевцу, тотчас же ответил с феолальных позиций.
ksi1968 , time datetime="2012-05-30 10:39:30.706227" 30.05.2012 10:39 time