Вообще хорошим добрым взаимоотношениям с соседями, да и теми, кто в отдалении жил, помогало то, что Иван Иваныч был незлобив, знал обычаи и традиции этих соседей, да и не соседей. Уважал эти традиции и отдавал им дань, не затрагивал "святого" в душах, не попирал, не осквернял, не глумился. Не унижал чувство человеческого достоинства.
Такое знание — культуры, обычаев, симпатий и антипатий — помогало. Ну а добрым отношениям со стороны некоторых соседей также помогало знание. Знание того, что у Ивана Иваныча есть бомба в подвале. На всякий случай.
О безопасности Иван Иваныч пёкся, хорошо зная историю своей семьи и человеколюбие иных цивилизованных соседей. Или соседей соседей. Те с такими, у кого припасено в подвале не было, а ресурсы какие-никакие были — шалили. Во всякие игры взрослые играли. В войнушки. То с коммунизмом шли бороться, то с тоталитаризмом.
Шли, немогумолчаще выкрикивая: "Доколе?" И под эти благородные выкрики (довольно воинственные) убивали детей, стариков, женщин. Мужиков — само собой. Убивали людей, чтобы жила демократия и права человека. Только вот всё показать не могли того человека, во имя прав которого. Потому что у тех, кого они за людей считали, прав было… Одним словом, всегда и во всём правы. Чего же боле?
Не о них, очевиднее некуда, пеклись, когда за права человека направо и налево, вкривь и вкось демократизировали мир. Если кто этого человека видел, знает, скажите, что во имя его весь мир дерут. Может, он в этих правах не больно нуждается? Может, откажется в пользу ещё оставшихся в живых? Может, хватит с него миллионов уже убитых в Югославии, Ираке. Ливии. Ираке, Сирии?
Собственно, дальние и интересовались: мол, неужели Иван Иваныч умрёт? С чего ему умирать? Они и надеяться устали. Сколько сил приложили, чтобы… И горячей войной палили, и холодной холодили. И даже дустом пробовали. А тот всё вон — кровь с молоком. Песни поёт, мол, "широка страна моя родная". Танцует. И даже в области балета впереди планеты всей. Морально устойчив… Потому через эти срамные ворота к нему не подберёшься. Излишества разные нехорошие не допускает, что позволяет хорошо плодиться и размножаться. И детей приучает к порядку, дисциплине, бдительности.
А уж Пётр Матвеич и уверял (и на уверенность, как уже отмечалось, у него были основания) — обяза-ательно, дескать. Мол, как не умереть? И сам ножик потачивает, потачивает... И пистолетик смазывает, смазывает… И затвор передёргивает, передёргивает… И склянки с ядами перебирает, перебирает… Дескать, обязательно умрёт! Будьте покойны! Будет покойник! Это же естественный для организма процесс — умереть! Рано или поздно. Да и солнце погаснет. Рано или поздно. Вон, вселенные, и то не вечны. А вы — Иван Иваныч! Умрё-ёт! Ему ещё рано? А кто это сказал? Он? А чего вы его спрашивали? Когда надо нам, тогда и умрёт.
То, что Иван Иваныч полон сил и с оптимизмом смотрит в будущее, как раз и не устраивало дальних ближних, которые имели виды на Иван Иваныча и то, чем Иван Иваныч обзавёлся за полную трудов и рачительности жизнь.
…Передача, которую ведёт некогда числившийся в номенклатуре ЦК КПСС — заместитель главного редактора журнала "Новое время", газеты "Известия" — советофоб Млечин, посвящена празднику российских либералов "Дню отамерикивовсёмзависимости". Дама по фамилии то ли Ганнушкина, то ли Ганеева, то ли Гербер (у них фамилии разные, а сами они — не отличишь) прокуренным голосом одесской бандерши трубит: дескать, меня спрашивали, мол, неужели СССР умрёт? А я, ужасаясь, отвечала, обязательно умрёт.
Да и как было ему уцелеть?
Рекомендуем к прочтению: