Прививка, полученная мною от черняковских постановок "Евгения Онегина", "Воццека", "Дон Жуана", помешала ринуться на "Руслана и Людмилу".
Но вот шум-гам по случаю премьеры улетучился, и я пришла на спектакль. Ожидания превзошли увиденное. Дмитрий Черняков и с пространством Новой сцены Большого театра справиться-то не мог, резал ее под формат плазмы LG, но вот вверили ему самую большую сцену мира и фирменный прием режиссера ополовинивать пространство, загнать действие в коробку, всё равно что шагреневая кожа теперь. А ведь эту сцену прославили декорации Константина Коровина, Федора Федоровского, Вадима Рындина… Дмитрий Черняков — рыцарь без страха и упрека. Возможно, его сценография любопытна Западу. Возможно, Запад жалеет Чернякова за прожитые в условиях коммуналки годы, но больше цент бережет. А нам-то чего тащить на сцену, знающую декорации к "Садко", местечковые представления о театре?
Представьте себе разделенную на две равные части сцену Большого театра. Верхняя часть — черный экран, нижняя — экран с цветными картинками. Картинки разные. "Великие хоромы князя Киевского Светозара" представлены пародией на ресторан гостиницы "Метрополь". "Волшебный замок Наины" — публичный дом на обочине: меблирашки, коридоры, фонтан в фойе, окно с видом на русские березы. Тут экшена пуще всего. Буш-младший заценил бы. Вверх-вниз по лестнице бегают девочки, прихорашиваются, рисуют за мольбертом, заливают горло шампанским, потом на полусогнутых ногах перемещаются на роликах от кулисы к кулисе. На лыжах держались бы устойчивее. Но интрига — в картине "зловещего пустынного места с полем, усеянным костями павших воинов и оружием". Руслан ворвался в эту сцену, как непрошеный гость в дверь деревенской избы вошел. Поле — склон чеченской горы, с разбросанными по ней телами в зеленке, автоматами. Руслан бегает по склону, два момента держат в напряжении. Не нога, а Голова таки появилась. Голова совсем не огромная, не сказочная, как нетрудно догадаться, цивильная. Обыкновенный видео-портрет мужчины средних лет — обкатка компьютерных возможностей сцены. Пока Голова просила отмщения Черномору, я размышляла: "калаш" или меч достанет Руслан из-под Головы? Руслан приподнял тряпку с изображением говорящей Головы и — вот досада! — достал меч.
Пресловутыми "голыми сисями" на сцене Большого театра дивить в либеральное счастье решительно некого. Добра такого — навалом! С другой стороны, Дмитрий Черняков, "взрослый знаменитый режиссер", усугубил голыми тетками эффект представления о психушке. "Стан Руслана", куда Людмилу похитили от Черномора, — не что иное, как палата психиатрической больницы VIP-класса. Тут тебе и массажист Гоша с торсом борца без правил, тут тебе и тайский массаж. Людмила в смирительной рубахе мечется по кровати, лезет под простыню, бредит: "Я дочь Светозара\ Я Киева гордость!", потом встает, высвобождает руку, швыряет об пол бокал. Напуганная медсестра ставит в вену Людмилы седативное, следует ария: "О прекрасна я княжна!". Но вот, Бог дал, снова в Киев вернулись, глотаем позолоченную пилюлю. Свет пробил стеклянный потолок ресторана гостиницы "Метрополь" и победил тьму! Руслан и Людмила преодолели препятствия, ура! Они вместе. На трико, комбинации, прикид хипстера, хор Большого театра и солисты нахлобучили боярские шапки, кокошники, бусы жемчужные. Русь, мол, она такая! Ряженая! Тут и сказочки конец.
Всё действие сопровождала знаменитая музыка Глинки. Знатоки тянут одеяло патриотизма на себя, утверждают: эпический размах музыки Глинки дирижер Владимир Юровский дал в камерном, "тонком ключе", де такой Глинка предшественник уже не Чайковского, а Доницетти и Беллини. Но мне, честно говоря, давно не до Беллини было. Лишь бы в реестр "непонятных" не попасть! Я не уходила с криком "Позор!", не швыряла в артистов тухлые яйца. Рассматривала в бинокль публику. Чудо чудное, диво дивное как публика вовлечена в действие! Смеется, аплодирует, кричит на "скабрезные пассажи" браво!
Заслуги Чернякова и Юровского родина не забыла. Дмитрий Черняков получил звание заслуженного деятеля искусств РФ, и поспешил в Амстердам. Владимира Юровского извлекли из Лондона и поставили во главу Светлановского симфонического оркестра. Тоже ход "тонкий". Но поражает другое. Вот эта бешеная настырность прогрессистов бежать, "задрав штаны за комсомолом" и выдавать нафталин из-под Жмеринки за нанотехнологии от Чубайса.