Это фрагмент из автобиографии Бойса. Считается, что в тексте, который художник дополнял и переписывал в течение всей жизни, присутствует огромное количество вымыслов. Так, находятся даже очевидцы крушения самолёта, заявлявшие, что Бойс почти сразу же был обнаружен поисковым отрядом, и никаких татар поблизости не было. И тут происходит самая главная трансформация, определяющая Йозефа Бойса как постмодерниста — в его повествовании, в его жизни, той, которая для зрителей картин должна быть объективной реальностью, после огненного взрыва и удара о землю в ледяной степи, на помощь приходят татары и, пользуясь примитивными средствами, спасают ему жизнь. Этот нарратив существует в пределах творчества Бойса, в пределах его мифа, и, как машинное масло, проливается на весь художественный механизм, помогая метафорической машине двигаться слаженно и без скрипов.
Мистификация произошла в прошлом и влияет на настоящее, её невозможно было провернуть позже, потому что позже вся жизнь Йозефа Бойса будто бы происходила у всех на виду. Сам он позиционировал себя как социального, открытого, политически активного художника и, по преданию, также являющемуся частью огромного мифа, в его мастерскую, чтобы наблюдать за творческим процессом, мог войти любой, а во время лекций в университете, где преподавал Бойс, двери были открыты для всех, кто хотел бы заняться искусством.
Был ли эпизод с войлоком правдой или нет — не столь важно. Он — как стальной шест, на котором держится бойсовская структура. Это событие, магическое по своей природе, наполняет смыслом понятия-основы творчества Бойса, даёт силу словам "шаманизм" и "интуитивное восприятие".
Что уже недоступно пониманию для европейского человека, но что может осознать умерший заяц, в своём состоянии объединяющий природу живую и неживую? Нужны ли для этого слова? Что выражает брат-медведь, водопад и койот для европейского человека, своим систематизирующим взором окидывающего пейзажи Северной Америки? Захочет ли Америка стать объектом искусства? Смогут ли люди, приложив усилия, посадить семь тысяч дубов? Ведь для этого соседу придётся помириться с соседом, а, быть может, даже впервые заговорить с ним. В один из дней, нужно взять в руки лопату и начать копать. Но разве лопата — не орудие искусства? Разве от этой социальной скульптуры не захватывает дух? Или, быть может, мы в конечном тупике, запутались в лабиринтах старых стульев и окаменевших колбас, и нас всех в конце века ждёт лес базальтовых монолитов?
Миф Бойса позволяет строить свободные интерпретации. В процессе познания его творчества каждый в каком-то роде становится художником. Кто-то видит, как объекты конечного тупика, стык двух стенок цинкового ящика, вдруг магическим воздействием шаманского ритуала с помазаньем жиром и нанесением печати обретают новые природные смыслы. Кто-то в идеях антропософии и "зелёного" уклада для европейского человека ощущает мрачное присутствие национал-социализма. Из войлока и жира можно слепить всё, что угодно. Но, в конечном итоге, никто не гарантирует, что увиденный вами смысл в работах Бойса есть на самом деле. Как нет гарантий, что какой бы то ни было смысл, отдельный от локального мифа, там вообще существует.
Если задать вопрос о творчестве Бойса Алексею Беляеву-Гинтовту, то он ответит: "Когда-то из валенок мы делали инсталляцию — самолёт, на котором летал Бойс. Наверное, именно войлока немцам когда-то очень не хватало. Например, под Москвой в сорок первом. В Бойсе же самое главное то, что он — евразиец".
Рекомендуем к прочтению:
Первый план
Нанкинский пейзаж
Апостроф
Музон
Не быть скотом
Реклама
Комментарии
vimana23 , time datetime="2012-09-20 00:40:43.497796" 20.09.2012 00:40 time
А теперь для тех, кто не может посетить выставку, расскажу по-человечески.
1. Чёрно-белый фильм: Бойс с намазанной мёдом головой и в золотой (если верить аннотации) маске таскает в руках дохлого зайца - по комнате, якобы уча его понимать картины. Он двигает его лапами, головой, берёт в рот уши, имитируя движения, внимание, понимание. Или держит его на руках как ребёнка. Действительно, слов для такого "объединения живой и неживой природы" не нужно. Нужен укол галоперидола.
Тоже чёрно-белый фильм подназванием "Я люблю Америку, Америка любит меня". Завернув в серый войлок и накрыв белым саваном, его на Скорой помощи доставляют в комнату с живым койотом. Сначала он кидает ему кусочки еды, тот ловит. Потом стелит на пол газету, а рядом кладёт кипу журналов (или сдоженных газет). Поодаль - скомканный войлок. Возможно, всё это чем-то пахнет, потому что койот обнюхивает, а затем мочится на войлок, а потом на газеты. Кипу он разваливает лапами.