Напомню, Березовский "всего лишь" пообещал Басаеву, что Россия не вмешается, если он (Басаев) быстро и с малой кровью возьмёт под контроль Дагестан.
Березовский как хороший математик отлично просчитал все варианты. Если Дагестан примет вторжение Басаева за освободительный поход, то, как говорится, баба с возу — кобыле легче. Де-факто отрезанный от России Дагестан уходит под Чечню, и это снимает всю ответственность за него с Москвы, которой эта головная боль уже изъела все мозги. Кроме того, это тут же делало Березовского самым влиятельным человеком на всём Кавказе — ведь он фактически "дарил" чеченцам целый регион и мог за это очень многое требовать от Басаева и Ко. А имея под рукой такую личную армию, Березовский мог уже совсем иначе выстраивать своё политическое будущее…
Если же Басаев увязает в этом конфликте и он начинает развиваться по лекалам "первой Чечни", то опять же он (Березовский) становится ключевой фигурой, обеспечивающей торговлю и переговоры между Кремлём, Басевым и дагестанскими кланами.
Кроме того, это даёт неограниченный доступ к огромным деньгам, которые станут основной "смазкой" этих переговоров. В планах Басаева "освобождение Дагестана от русизма" стояло задачей неопределённого будущего, но после таких гарантий "московского друга всех чечен" Шамиль не выдержал искушения, и на пару со своим новым другом и куратором Хаттабом выступил в "освободительный" поход.
Тем паче, что все признаки "невмешательства" Москвы были налицо. В течение всего 1998 года Минообороны занималось ускоренным вывозом из Дагестана складов с вооружением и имуществом. Вся военная деятельность была свёрнута, гарнизоны фактически жили как окружённые крепости и готовились только к одному: в случае резкого ухудшения обстановки выходить колоннами в сторону России (я сам держал в руках расписанные планы сбора семей, размещения их в колоннах и разработанные маршруты выхода из Дагестана).
Конечно, Басаев был в курсе этих планов армии — бегства-"эвакуации".
Чего не просчитал ни Березовский, ни Басаев — это реакции самих дагестанцев. Этого никто не просчитал. И когда на третий день после начала вторжения вдруг выяснилось, что дальше Ботлиха чеченцев не пустили отряды дагестанцев и там идут бои, это стало для всех просто шоком. И для Басаева, который поначалу пытался даже снимать для истории фильм о своём освободительном походе и для военных, и для Кремля.
Проблема была в том, что даже толком вооружить этих ополченцев армии уже было нечем. Всё вывезли! И в первые дни, пока из России не начался обратный завоз оружия, ополченцам раздавали со складов "ВОХРы" СКСы. Второй момент, который не просчитал Березовский, была реакция тогдашнего российского генералитета.
Как бы кто ни относился к Квашнину, но именно он раньше всех сообразил, что происходит, и сделал простые, но эффективные шаги. На Кавказ были вызваны Трошев и Шаманов, для которых реванш за первую войну был делом чести. Дагестанское ополчение получило официальный статус подразделений Минобороны РФ, и на Кавказ началась переброска всех самых боеспособных частей и соединений МО.
Что было дальше — все помнят. К 2001 году от Ичкерии осталось только воспоминание. Армейцы по горам добивали остатки ичкерийской гвардии. А по городам и аулам система военных комендатур, которым была передана вся полнота власти, за считанные месяцы превратила Чечню в усмирённую провинцию, которая впервые за десять лет вспахала давно заброшенные поля, посеяла хлеб и начала трудиться.
К сожалению, сегодня ситуация в Дагестане совсем иная. Во-первых, сегодня на Северном Кавказе сформировался качественно новый противник. Если в 90-х годах прошлого века сепаратизм в регионе был фактически национально-региональным, чеченцы воевали за "независимую Ичкерию", ингуши за "независимую Ингушетию" и т.д., а международные экстремистские исламские организации выступали лишь как второстепенные участники, осуществляя финансовую помощь и поставляя наёмников, то теперь война против России идёт полностью под знамёнами и под руководством этих самых экстремистских центров.
Лозунг "борьбы за независимость" давно выброшен на свалку. Теперь война в Дагестане, Ингушетии или Кабарде рассматривается исключительно как часть общемирового "джихада" против неверных. Против России ведут войну не какие-то банды или отряды, а настоящий салафитско-ваххабитский Коминтерн, по определению профессора Марата Мусина, когда подпольные сетевые организации призваны взорвать социум на межконфессиональном уровне. Для них джихад в Сирии или Ливии — это тот же самый джихад, что и в Чечне, и в Дагестане. И поэтому в Дагестан закачиваются миллионы долларов на "джихад", сюда перебрасываются наёмники из Ливии и Сирии, сюда везут оружие и боеприпасы.