Из всей русской классики именно "Анну Каренину" больше всего любят экранизировать иностранцы. Секрет столь невероятного интереса к этой книге прост. Фактически перед нами классический "французский" роман, за исключением линии Левина — по большей части Западу непонятной, а потому нередко опускаемой за рамки истории адюльтера. Тот факт, что Толстой был жестоким женоненавистником, за рубежом никого никогда не смущал. Все самые светлые женские образы в его романах — Наташа Ростова, Китти — к финалу обретали незавидную участь располневших многодетных матрон, начисто лишённых былой романтики. С Анной дела обстояли ещё хуже. Превратив порядочную женщину в истеричку-наркоманку, у которой есть только один выход — дождаться прибытия поезда и сигануть под колёса, Толстой высказал всё, что он думает о слабом поле. В отличие от Флобера, который утверждал, что "мадам Бовари — это я", Толстой открыто ассоциировал себя с Левиным — занудным моралистом-почвенником, воплощением псевдодуховности и ложной добродетели. Положительные качества героя с лёгкой руки Толстого превратились в пародию на человека — Левин слишком "правильный", чтобы быть настоящим.
Образ Левина — ключевой для понимания позиции автора — противостоит нравам светского общества обеих столиц и скрыто входит с ними в резонанс. Делая выбор в пользу русского крестьянства, герой является носителем нового типа дворянства: как пел Гребенщиков "Я уезжаю в деревню, чтобы стать ближе к земле". Джо Райт решает этот же аспект с убийственной простотой — театральные подмостки сменяются реальными пейзажами "среднерусской возвышенности" в сценах покоса, снятых удивительно по-русски, к слову, частично в России и снимавшихся. Мир Карениной разворачивается чаще всего в декорациях, лишь иногда выскальзывая на лоно природы, чтобы показать контраст между истинным чувством и ложным существованием.
Образ Анны, созданный Кирой Найтли, значительно отличается от своих предшественниц. Найтли играет женщину, которая рискнула всем ради любви и предпочитает умереть, не дожидаясь её финала. Ранее Анна представала на экране жертвой обстоятельств, постепенно превращающейся в ревнивое чудовище, душащее всех своей внутренней дисгармонией, этакой "Анной на шее". Либо мелодраматической героиней с несчастной судьбой. Впервые мы видим её женщиной, способной на взвешенные поступки. Да и Левин здесь предстаёт не столь очевидным антагонистом Вронскому и Каренину. Сцена пересечения Левина и Анны в фильм вообще не вошла — линии развиваются параллельно.
Но все эти детали меркнут по сравнению с визуальным воплощением популярного сюжета. Превратив толстовскую прозу в мощнейший набор образов, Джо Райт делает ставку не на реализм, а на визионерский пир, праздник для глаз. Сочетание невероятных по красоте декораций и костюмов с виртуознейшим монтажом и неожиданными режиссёрскими решениями — чего стоит только одна сцена скачек! — превращает просмотр в незабываемый опыт. История страсти всегда более выгодно смотрится в театре. Но удивительнее всего то, что именно Райт вдохнул новую жизнь в старые формы. Подобной трактовке обрадовались бы и Шекспир с Софоклом. При этом она подчёркнуто современна, существуя на стыке театра и кино — метод, который когда-то разрабатывал Питер Гринуэй, но куда более элегантный по замыслу. Поскольку не ставит перед собой задачу шокировать любой ценой. А призван вернуть к классической прозе изрядно подзабывших школьную программу читателей.
Рекомендуем к прочтению:
Апостроф
Жизнь без царя
Музон
МИР АПОКАЛИПСИСА
Апостроф
Реклама
Комментарии
Чтобы иметь возможность оставлять комментарии, вам нужно войти в свою учетную запись (на сайте существует возможность зайти под учетной записи Twitter, Facebook и Живого Журнала) или зарегистрировать её , если у вас таковой еще нет.
window.comments_bootstrap=function(){$('#comments').comments();}