Наряду с закрытием изданий, советская власть стремилась подорвать материально-финансовую базу небольшевистских газет, так как последние имели в своем распоряжении хорошо оборудованные типографии, запасы бумаги и квалифицированные кадры. Это было их серьезным преимуществом перед большевистской прессой.
Сначала было решено лишить небольшевистские газеты доходов, которые они получали от публикации частных объявлений. 8 ноября 1917 г. был издан декрет «О введении государственной монополии на объявления», согласно которому печатать последние могли только «издания Временного рабочего и крестьянского правительства в Петрограде и издания местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»[87]. Эта мера сильно подрывала экономическую базу небольшевистских газет.
Для постепенной ликвидации материально-технической базы буржуазных и мелкобуржуазных газет советской властью применялись секвестр, реквизиции, конфискации типографий и оборудования. В первые же недели советской власти небольшевистские газеты начали лишаться своих типографий. Власти закрыли крупнейшие типографии, где печатались газеты: «Речь», «Новое время», «Биржевые ведомости», «Русская воля», «Петроградский листок», «Новая Русь», «Живое слово», «Копейка» и др. В Москве у владельцев были изъяты типографии газет: «Русское слово», «Русские ведомости», «Раннее утро», «Московский листок» и др. Советские органы конфисковывали типографии в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Одессе, Харькове и др. городах. Однако необходимо отметить, что декрет о монополизации объявлений оказался менее действенным, чем ожидалось. Небольшевистские газеты нередко продолжали их печатать.
Широкое огосударствление типографий и других предприятий полиграфической промышленности начало происходить со второй половины 1918 г. В этот период в Петрограде было отчуждено 26 типографий, в 1919 г. — 54, в 1920 г. — 48[88]. К концу 1917 г. более 30 полиграфических предприятий поступило в распоряжение советской власти. К концу июля 1918 г. эта цифра превысила 70, а к концу года — 90[89]. К октябрю 1919 г. советская власть национализировала 125 предприятий полиграфической и бумажной промышленности[90]. Все они становились базой для развития советской и большевистской периодической печати.
Как политика советской власти отражалась на региональной небольшевистской газетной прессе, можно судить по ее развитию в Сибири в ходе установления там большевистского правления в октябре 1917 — мае 1918 гг. С декабря 1917 по май 1918 гг. в этом регионе было закрыто 53 буржуазные и социал-демократические газеты. В результате большевистской политики общее количество буржуазно-кадетских газет в Сибири сократилось с 17 в ноября 1917 г. до 5 в апреле-мае 1918 г., эсеро-меньшевистских — с 26 до 6, правоэсеровских — с 20 до 9, народно-социалистических с 5 до 0[91]. Прекратили издание наиболее известные в регионе газеты, такие как: «Иркутская жизнь», «Свободная Сибирь» /Красноярск/, «Сибирская торговая газета» /Тюмень/, «Единение» /Иркутск/ и т. д. К лету 1918 г. от буржуазно-кадетских газет остались только малоизвестные: «Курганская свободная мысль» и «Забайкальская новь» /Чита/, недавно появившийся «Иркутский вечер» и др.
К февралю 1918 г. большевистская периодика начинает на равных конкурировать с прессой своих политических оппонентов. В феврале 1918 г. в Сибири на 330 номеров 20 большевистских газет (общий тираж 1 млн. 300 тыс. экз.) насчитывалось 186 номеров 12 буржуазно-кадетских газет и 247 номеров 33 социалистических газет (общий тираж соответственно 560 и 750 тыс. экз.)[92]. В конце весны 1918 г. в крупных промышленных центрах Сибири сложились стабильные комплексы большевистских газетных изданий. В Томске выходили «Знамя революции», в Иркутске — «Власть труда», в Омске — «Известия Западносибирского и Омского областных исполнительных комитетов советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов» и др.[93]
Антибольшевистские политические режимы в своем большинстве также проводили жесткую политику по отношению к оппозиционной газетной печати. Власти Комуча преследовали как пробольшевистские газеты, так и издания кадетского толка. Известный журналист А. Гутман вспоминал: «В эсеровской печати велась демагогическая травля всех инакомыслящих. Она внушала чехам и населению, что все те, кто не с эсерами, монархисты и реакционеры, опасны для революции, как и большевики»[94].
88
Гончаров А.А. Борьба советской власти с контрреволюционной буржуазной и мелкобуржуазной печатью… С. 22.
91
Косых Е.Н. Советская власть и оппозиционная периодика Сибири (ноябрь 1917 — май 1918 гг.)// Культура философия и история. Томск, 1994. С. 64.
93
Косых Е.Н. Периодическая печать Сибири (март 1917 — май 1918 гг.). Из истории идейно-политической борьбы. Томск, 1974. С. 147.