– Ты это серьезно, Арбатова?
– Послушай, Ольга…
В голосе Танечки зазвенел такой металл, что я изумилась: такого от нее еще не слышала!
– Ты думаешь, что у меня есть время на пустую болтовню? Что я могу позволить себе полчаса трепаться со старой подружкой о пустяках без всякой цели? Значит, ты сильно ошибаешься! Я деловая женщина, Снегирева, мое время – деньги. Если я тебе позвонила прямо с утра, в рабочее время, – значит, у меня есть к тебе вполне конкретное предложение. А принять его или нет – дело твое! Я понятно излагаю?
Так вот, значит, она – настоящая Таня Арбатова! Милая Танечка, «старая подружка»… Лежа в постели с телефонной трубкой возле уха, я чувствовала, как это самое ухо горит огнем – будто мне плюнули в лицо. А я-то, дура, поверила, что эта мадам в самом деле рада «вот так по-свойски» со мной поболтать!
– Вот теперь понятно, – выдавила я через силу. – Приношу вам свои извинения, Татьяна Михайловна: отняла у вас своими глупостями столько драгоценного времени!
Видимо, редакторша поняла, что перегнула палку.
– Оля, ну зачем ты сразу так? Если я тебя обидела – извини: я же не тебя конкретно имела в виду! Я только хотела сказать, что, когда у тебя за спиной огромный коллектив, ты не можешь расслабиться ни на секунду. Вечный напряг, вечные стрессы, себе уже не принадлежишь, поневоле становишься другим человеком…
– Это заметно. В чем же состоит твое конкретное предложение? Я тебя слушаю.
– Не знаю, ты в курсе или нет: я возглавляю еще ассоциацию свободных журналистов «Вольное перо». Стас Уткин был моими заместителем, и мы, коллеги, конечно, не можем оставаться равнодушными к его смерти. Что бы ни произошло в воскресенье на его даче – несчастный случай или преступление, – мы хотим выяснить правду. А на милицию, сама понимаешь, надежда слабая: заказные убийства журналистов она «любит» как собака палку. Достаточно вспомнить хотя бы Листьева или Холодова. Мы послали официальный запрос от имени ассоциации на имя начальника УВД области и губернатора, но до сих пор ответов нет. Никаких интервью и пресс-конференций, вообще никакой внятной информации по делу Уткина! Но даже когда она появится, эта информация, – мы не сможем быть уверены, что на следствие не оказывалось давление и что оно, в свою очередь, не повлияло на выводы компетентных органов. Ты меня понимаешь, Ольга?
– Чай, не высшая математика: понимаю! Но предложения я пока не услышала.
– Я хотела бы, чтоб вы с Полиной провели свое, независимое расследование. Можешь считать этот разговор официальным предложением от имени ассоциации «Вольное перо». Конечно, мы могли бы обратиться в какое-нибудь частное сыскное агентство, но в этом случае не избежать огласки, а она крайне нежелательна. Зачем мне лишние вопросы из нашего «белого дома», неприятности с министерством и губернатором? А если личностью Стаса, его обстоятельствами и связями заинтересуются две очаровательные девушки, безутешные поклонницы таланта, это ни у кого не вызовет подозрений. К тому же, если не ошибаюсь, у вас есть доступ и к закрытым каналам информации, так ведь? Муж Полины, майор Овсянников из УВД…
– Бывший муж, – поправила я.
До чего же гладко все выходит у этой дамочки! Я не уставала поражаться, как деловито, чтоб не сказать цинично, рассуждает Арбатова о смерти своего коллеги – «отличного журналиста, талантливого ведущего и просто славного малого».
– Хорошо, пусть бывший, неважно. Цивилизованные люди всегда поддерживают отношения с бывшими мужьями, не так ли?
Таково мое предложение, Ольга. Сколько тебе потребуется времени, чтобы обдумать ответ?
– Ну-у, даже не знаю! – Я совсем не по-деловому растерялась. – Мне надо все обдумать, с сестрой посоветоваться…
– Само собой. Да! Совсем забыла о главном, извини. А еще называю себя деловой женщиной… Разумеется, я предлагаю поработать не за «спасибо». Ассоциация «Вольное перо» – не ахти какой богатей, но все-таки юридическое лицо с собственным банковским счетом. Сумму вашего гонорара мы можем обсудить отдельно. У вас с Полиной есть посуточная такса для таких случаев?
– Посуточная… что?
– Ей-богу, Ольга, ты как только что на свет народилась! Сколько вы берете в сутки за услуги, когда ведете расследование?
– Ах, вот ты про что…
Я окончательно смутилась и смешалась, не зная, сколько заломить с Арбатовой, и в то же время стыдясь, что приходится говорить на такую щекотливую тему.
– Нет, никакой таксы у нас нет. Что касается игры в сыщиков, то на этом «поле» мы с сестренкой не деловые женщины, а любители. Дилетанты! Может быть, именно поэтому у нас с ней кое-что получается там, где пасуют профессионалы.
– Все ясно. Значит, поскольку все зависит от степени сложности дела и щедрости клиента, я вправе внести свои предложения.
Таня Арбатова задумалась, но лишь на несколько мгновений.
– Как ты посмотришь на такой вариант? Некоторое время назад Стас Уткин получил грант одной международной ассоциации журналистов-правоведов. Не то чтоб куча денег, но все-таки сумма: десять тысяч долларов. Половину из них он пожертвовал нашему «Вольному перу». Я думаю, если эти пять тысяч баксов будут потрачены на расследование обстоятельств смерти Стаса, никто не скажет, что это несправедливо. Таким образом, по две с половиной тысячи вам с Полиной плюс накладные расходы, если таковые возникнут.
Редакторша сделала паузу, ожидая моей реакции, но таковой не последовало.
– Ты меня слышишь, Ольга? Когда можно рассчитывать на ответ?
По две с половиной тыщи долларов! Я крепко вцепилась потными пальцами в трубку, чтобы она не вывалилась из рук.
– Когда?! Да прямо сейчас! Мы согласны.
– А с Полиной посоветоваться? – напомнила клиентка.
– Нет нужды. Это можно сделать в рабочем порядке.
– Вот и о'кей. Я вижу, ты тоже становишься деловой женщиной! – усмехнулась Татьяна Михайловна. – Если мы в принципе договорились, то подъезжай ко мне прямо сейчас. Подпишем договор.
Я приехала в редакцию «Тарасовских вестей» не «прямо сейчас», а часа через полтора, но договор с Таней Арбатовой мы все-таки подписали. И даже, сидя в итальянских кожаных креслах, выпили за успех предприятия великолепного французского коньяка из каких-то серебряных наперстков. Вальяжная Татьяна Михайловна тоже была выдержана вся в итальяно-французском стиле: костюмчик на ней был от Версаче, а макияж и ароматы – от «Ив Роше». И вообще: если б не доска с лучшими материалами недели в коридоре возле двери приемной – я подумала бы, что нахожусь в роскошном офисе какого-нибудь банка или той же торгово-промышленной палаты, но никак не в редакции газеты!
Под конец «уединенции» Арбатова несколько испортила мне настроение, продемонстрировав запись, которую вчера сделал автоответчик. При первых звуках хриплого блатного голоса, по которым даже родная мама Ираида Сергеевна не признала бы свою дочку, из желудка поднялась к горлу мерзкая тошнота, а в глазах потемнело.
– Татьяна Мих-ална, это я! – возвестил этот анонимный голос. – Я думаю, тебе кое-что известно о смерти Стаса Уткина, а? Умоляю, позвони мне как можно скорее, не то дело кончится еще одним трупом!
И все! Ни имени, ни номера телефона – ничего…
Разгоряченная выпивкой, Танечка весело хохотала, пока я, пунцовая как вареный рак, бормотала извинения.
– Можешь себе представить физиономию моей Верочки, когда она вбежала ко мне с этой записью? Да я и сама в первый миг подумала, что это попытка шантажа, на худой конец – чей-то глупый розыгрыш. И только потом, прослушав второй раз, признала твой голос и смогла убедить Веру, что мне ничто не угрожает. Наверное, бедняжка до сих пор глотает успокоительные таблетки!