«Лакомка, а кто этот азиат?» — спрашиваю по ментальной связи свою теперь главную жену.
«Мелиндо, это представитель японского Кимадзаро. Он очень сильно хотел увидеть тебя, и я разрешила ему присутствовать на нашем празднике»
Кимадзаро? Хм, это один из влиятельных родов Японии. Что ж, его присутствие точно поднимет репутацию моему роду.
«Ты правильно сделала» — хвалю супругу, и она счастливо улыбается.
Поговорить с японцем надо, но это всё позже. Сначала пара деньков беззаботного отдыха вместе с женами, а потом уже все дела. С такими мыслями я пригубливаю бокал вина, когда неожиданно перед моими глазами возникает японец:
— Уважаемый Вещий-Филинов-сан, — он низко кланяется и не поднимая глаза произносит ровным безэмоциональным голосом. — Род-побратим Кимадзаро призывает вас помочь освободить Японию от багрового зверя.
Ну, здрасьте, приехали. Отдохнули, фака.
Глава 6
Привет с Востока
Вокруг вовсю веселятся гости, а я задумчиво смотрю на японца. Можно о многом его расспросить. Что за род Кимадзаро? С чего этот рисоед взял, что имеет право заявляться мне на свадьбу и куда-то там призывать? Где сами были эти «побратимы», когда пачками косили Филиновых? А то, что он просит помощи у Филиновых, не подвергается сомнению. Не у Вещих же.
Можно засыпать японца ворохом вопросов, но я лишь лениво бросаю:
— Прямо сейчас бежать помогать, уважаемый?
— Прошу простить, — «панасоник» в кимоно снова горбит спину. — Настолько сильной спешки нет. Багровый зверь совершил очередное вторжение на земли рода Кимадзаро на прошлой неделе. Зверь ушел к себе и, по нашему опыту, можно не ждать его в ближайшее время.
Ого, сейчас мое любопытство по-настоящему пробудилось. Багровый, что периодически ходит на прогулки к японцам? Впервые о таком слышу.
— Этот зверь гастролёр что ли?
— Можно и так выразиться. — Он что, при каждом ответе будет кланяться? Прекращай, парень, в глазах уже рябит. — В более приватной беседе я всё вам обязательно расскажу, Вещий-Филинов-сан.
Напрашивается на личный разговор. Ну как-нибудь потом, самурай. У меня сейчас свадьба в разгаре. Пока же тебе придется занять себя чем-то другим, например, погулять по сувенирным лавкам.
— Ваши контакты у нас есть. — Раз с позволения Лакомки его впустили на свадьбу, то он внесен в базу гвардейцев. — Я позвоню вам, когда освобожусь. Не знаю, какой у меня есть долг перед вами, но сейчас я выполняю долг перед родом и своими женами.
— Прошу простить, — новый поклон, и японец, отступив назад, плавными движениями утекает в гущу гостей и там пропадает. Да он не самурай, а настоящий шиноби.
— Даня, этому япошке что нужно было? — рядом шелестя пышным платьем встает Светка, лицо чуть нахмуренное.
— Свет, будь повежливей, — усмехаюсь. Соколова всё же такая Сок…А черт, так уже неправильно говорить. — Господин Кимадзаро — наш гость.
— Хорошо, Даня, — покладисто мурлычет улыбнувшаяся блондинка и тянется ко мне рукой в белой митенке. — Пойдем танцевать!
Пока кружусь со Светкой, к танцполу выстраивается очередь из жен, требующих внимания. Приходится с каждой немного повальсировать, а потом уже заняться гостями. И гостьями. Вот с кокетливой улыбкой поздравляет Антонина Павловна, с ней рядом восхищенно округляет глаза Мария Федоровна, разглядывая Лакомку в дорогом белом платье. Затем Антон Шереметьев неожиданно хлопает меня по плечу со словами:
— Ну султан Данила, удивил! Четыре жены, кто бы мог подумать! Даже наша разведка упустила этот момент!
— А ваша гвардия что ли следит за мной? — в шутку прищуриваю глаза.
Антон понимает, что сболтнул лишнего, и пытается сгладить сказанное:
— Мм, ну просто у нее работа такая — следить за ситуацией в Москве. Не принимай на личный счет, ладно?
— Да я не принимаю, — усмехаюсь, разряжая обстановку. — Расслабься, граф.
— Хорошо, граф, — с облегчением улыбается Шереметьев и, немного сбавив тон и опустив подбородок, продолжает: — Но ты должен понимать, Даня, что тебе не избежать зависти других дворян. Среди знати мало двударников, а, значит, только у совсем немногих есть право на многоженство. У тебя же еще и жены поразительные красавицы, всем загляденье.
— Кто с магическим Даром к нам придёт, от своего же Дара и погибнет, — моя ухмылка становится шире, когда в глазах Антона недоумение сменяется осознанием и удивлением.
Я обошелся намеком, но его оказалось более чем достаточно. Ручаюсь, что Шереметьев прекрасно меня понял. Кто не слышал о Рое? Вся высшая знать в курсе о Даре Филиновых. А сейчас я подкинул Антону важную информацию для размышления.
— Понятно, — протягивает он. — Значит, слухи о потере Мастеров у Стяжковых не просто слухи.
— Кто знает, — пожимаю плечами и оставляю Антона одного. Пускай сам додумается, да и позже отцу расскажет. Шереметьевы умные и сделают правильные выводы.
Сзади меня окликает приятный бархатный голос:
— Данила Степанович, значит, вы теперь взрослый мужчина. — О, вот и Маша Морозова. Сегодня она улыбчива и позитивна.
— Как видите, Мария Юрьевна, — обернувшись, игриво развожу руки в стороны. — Взрослею как могу. А также как понимаю этот термин.
— Но вы только не останавливайтесь на цифре «четыре», граф, — продолжает дружеский флирт княжна.
— Это приглашение? — прищуриваюсь.
— Как знать, как знать, — с кокетливой улыбкой она упархивает в сторону и исчезает, будто сновидение.
Мм, а может и не совсем дружеский.
Праздник проходит весело и мирно, но последнее длится недолго. Какая свадьба без драки, вернее, без дуэли? Первыми повздорившими «молодцами» оказываются седобородые родственники Енеревых и Соколовых. Оба старика еще далеки от дряхлости, крепкие мускулы бугрятся под рубашками, и драка грозила быть нешуточной, и даже смертоносной. Какой у дуэли повод, я так и не понял, но что-то из разряда «я положил глаз на последний блин с икрой! Ах, ты его уже слопал, слоновья шкура! Да как ты посмел! Я вызываю тебя!»
Пока дуэлянты готовятся, я подхожу к каждому и незаметно выкачиваю из них прилично энергии. В итоге во время дуэли у обоих дедов хватает сил только чтобы врубить стихийный доспех и обменяться друг с другом парой затрещин. Потом они валятся на пол двумя сморщенными черносливами, и санитары уносят посапывающих стариков на заслуженный послератный отдых.
Еще пара подвыпивших парней, не знаю из каких родов, хотят схватиться за руку Кати Фиткиной. Только Катя и знать не знает о претендентах, а когда узнаёт, лично костыляет обоим, так что победителем можно смело объявлять барышню. Всё же мои пси-волны, поглощенные ею во время нашей учебы в школе, не прошли даром.
Затем неугомонный Гришка кричит: «Горько! Горько! Горько! Горько!», гости подхватывают, и мне приходится целоваться с невестами четыре раза, с каждой по одному, но очень долгому, а зал снова и снова взрывается «Сладко!». Ох, уж эти старорусские обычаи. Ну а когда совсем уже темнеет, подкравшийся бочком Серега Сивых тихо сообщает, что «Никитос уже завел карету, дабы довезти вас на финальное сражение». Тут и Гришка смекает куда всё идет.
— Не подведи, командир, — подойдя, казах щерится в довольном оскале. — Всё сделай, как полагается. Не урони честь «Русичей»!
— «Юных русичей», — машинально поправляю, а он в ответ хохочет, кивая на мое обручальное кольцо:
— Да нет, командир, уже далеко не «юных». — И тут казах прав.
Под крики толпы мы с невестами уезжаем в нашу резиденцию в Будовске. Домовые слуги отпущены, чтобы не пугались громких криков и стонов, и придут только под утро. Когда мы уединяемся в нашу общую спальню, Света с Камилой ликующе переглядываются, Лена по привычке сдерживает бурную радость, Лакомка же с любопытством и озорством поглядывает на «младших сестер».
Сказать, что ночь проходит жарко, это ничего не сказать. Мне как мужу четырех одаренных девушек приходится настолько усердно постараться, как еще никогда в жизни. Особенно посреди процесса, когда альва неожиданно достает из-под кровати колбочки с зельем «для повышения выносливости и усиления удовольствия девочек», как она выразилось, ну и сама первой бахнула свой продукт. Ага, 'для девочек, как же! В общем, с такими женами не нужны никакие любовницы. Даже моему нестандартному либидо хватает за глаза. Ну это на нынешнем уровне силы, а дальше посмотрим.