Пора. Перехожу в атаку, нанося серию быстрых ударов. Змейка гибко уворачивается, её тело извивается, как змея. Мы кружим по площадке, вокруг нас собираются зрители — горгоныши, Ломтик, Светка, подопечные Гересы, тавры, выглянувшая Лакомка.
В какой-то момент мне удаётся захватить одну из рук Змейки, сделать рычаг и повалить ее на лопатки. Меня, конечно, тут же обвивают все ее оставшиеся конечности. Собрав всю силу, делаю резкий рывок, вырываясь из её объятий.
Она рычит, но смех сквозит в её голосе:
— Хоррроший мазака, — признаёт поражение, откатываясь в сторону и вставая на ноги. — Ссильный!
— Мать выводка тоже не пррромах, фака! — усмехаюсь, и горгоныши радостно фыркают, напоминая маленьких ёжиков, поддерживая комплимент своим крошечным хорем. Змейка польщённо опускает свои змеиные волосы, которые тут же шевелятся и шипят от удовольствия.
В этот момент к нам подходит Лакомка. Её золотистые волосы развеваются на ветру, словно лучи закатного солнца, а в глазах играет озорство.
— Мелиндо, должно быть, устал. Хочешь освежиться? Я как раз собиралась пойти в бассейн.
— Отличная идея, — соглашаюсь.
Светка хотела было с нами увязаться, но вернувшаяся Кострица заставляет свою ученицу делать новую связку движений, не дав и шанса на побег.
Бассейн офигенный! Вода чистая, голубая, отражает свет через стеклянный потолок. Лакомка быстро снимает платье, оставаясь в едва прикрывающих трех фиговых листьях, которые удерживаются лишь благодаря магии. Она озорно улыбается и одним плавным движением ныряет в воду.
— Догоняй! — смеётся она, всплывая на поверхности.
Я раздеваюсь и тоже погружаюсь в прохладную воду. Плыву к ней, наслаждаясь ощущением лёгкости. Лакомка шутливо брызгает мне в лицо, но когда через мгновение мои руки ловят ее гибкий стан и подминают под себя, ей уже не до шуток, а только до страстных протяжных стонов.
Потом мы плаваем ещё какое-то время, наслаждаясь спокойствием и тишиной. Лежим на спине, глядя в стеклянный потолок, за которым виднеется голубое небо.
Возвращаюсь мыслями к семейству Горнорудовых. Вот сто пудово, дядя Эдуард принес Жанне не просто девочку с рандомным Даром оборотня, а как-то связанную с Ратвером. Настя — носитель сильнейшего оборотнического Дара! Не знаю как, но Филиновы точно что-то замышляли. Мои хитрожопые родственники не могли не знать, что пси-волны матери-телепатки усилят девочку и сделают из нее смертельное оружие. Но зачем усиливать род Горнорудовых? Возможно, они рассчитывали на большее. Может, дядя Эдуард планировал женить на Насте кого-то из Филиновых и забрать ее себе в род?
Что ж, дядя, поздравляю. Твой план почти сработал — я уже практически обручён с Настей.
— Мелиндо, о чём задумался? — тихо говорит Лакомка, расслабленно бултыхая ножкой в воде.
Я поворачиваюсь к альве:
— Думаю, что Настя может быть родственницей Ратвера. Слишком уж сильный у нее Дар для простого совпадения. Но одно точно — она не его Истинная пара.
— Конечно, нет, мелиндо, — кивает Лакомка, подплывая чуть ближе. — Настя — твоя Истинная пара. Вернее, ты — её Истинный.
— Также отпадают все мои жены, — продолжаю размышлять вслух. — Ни ты, ни Камила, ни Света, ни Лена тоже не Истинные для Ратвера. Все вы были со мной на кремлёвском балу в честь моего награждения. Если бы кто-то из вас был его Истинной, Ратвер бы её сразу учуял. Ведь он определяет свою пару по запаху.
— Действительно, — Лакомка застывает рядом, её глаза широко раскрыты от изумления. Стройное тело мерцает под водой, просвечиваясь сквозь кристально чистую гладь. — Тогда кто же Истинная пара этого монстра?
Кажется… теперь у меня нет сомнений. Всё сходится.
— Я иду к Ратверу, — решительно говорю я, направляясь к бортику бассейна. — Пора вернуть твоих родных.
Лакомка удивлённо моргает, её голос полон сомнения:
— Разве Ратвер захочет помогать спасать моих близких?
Я оборачиваюсь с усмешкой:
— Ещё как захочет! — произношу уверенно. — Ведь твоя сестра — его Истинная пара.
Пустыня, Боевой материк
Пустыня раскинулась передо мной бескрайней золотой гладью. Жара давит, воздух дрожит от зноя. Ратвер бредёт по пескам, его шаги тяжёлые, но уверенные. Раны, полученные в прошлых сражениях, почти зажили, но видно, что он всё ещё не в лучшей форме.
Он внезапно останавливается, заметив что-то блестящее на песке. Наклоняется и берёт в руки платинового скарабея.
— Вот это находка, — усмехается он, рассматривая жука. — Щенок, скоро расквитаемся!
Не задумываясь, отправляет насекомое в рот и пережёвывает. Тепло разливается по его телу, раны начинают затягиваться быстрее, силы возвращаются.