IV
Сексуальный преступник
Тэн Лигма — двадцатишестилетний офицер службы безопасности — в сопровождении конвоиров вошел в камеру пыток имперского суда. Вина его была велика и очевидна. Да он и не пытался ее отрицать. Он совершил сексуальное преступление, которое каралось смертной казнью. Неизбежным дополнением к ней были жестокость и презрение бывших коллег. Ведь Тэн Лигма был зеркалом, поднесенным к скрытой стороне мужской души, населенной омерзительными желаниями, грязными и недобрыми мечтами. Тэн заставил коллег взглянуть в это зеркало, и теперь они мстили ему за тот ужас и отвращение, которые испытали. Получив хороший пинок, он влетел в сумрачное помещение, перегороженное бронестеклом. Все, конец. Тэн знал, что именно здесь приговоры приводились в исполнение. А он, первый красавец Управления безопасности, гуляка по призванию, он хотел жить! Ибо нет больших жизнелюбов, чем красивые мужчины.
Тэн глянул за прозрачную перегородку, туда, где возвышалась гостевая трибуна, а чуть дальше, в глубокой нише, виднелись высокие спинки судейских кресел. Предназначение трибуны ему тоже было известно. Через несколько секунд здесь появятся родные и близкие его жертвы, чтобы созерцанием казни утолить жажду мести. Кроме того, закон позволял им самим совершить возмездие. В этом случае поднималось бронестекло, и преступник отдавался во власть потерпевшей стороны. Следуя неписаным правилам, члены суда при этом покидали зал. "Нет, только не это" — засунув два пальца в рот, он попытался вызвать рвоту. Так посоветовали ему в камере смертников. Считалось, что к облёванному преступнику родственники подойти побрезгуют, и тогда за дело возьмется палач — не так сильно мучиться. Впрочем, кое-что бывшему офицеру службы безопасности было все-таки неизвестно. Иногда родственники убитых, дав взятку охранникам, просили их произвести экзекуцию. А уж они-то знали свое дело…
Неожиданно отворилась потайная дверь, и в камеру вошел высокий старец с пристальным, тяжелым взглядом. Верховный Правитель! Он брезгливо, но с интересом разглядывал Тэна. Наконец Верховный сел у самого бронестекла и жестом предложил Тэну сделать то же самое.
— Слушай и запоминай, Тэн Лигма. — Старец сурово посмотрел на Тэна. — Твоя жизнь более тебе не принадлежит. Ты потерял на нее право. Сейчас тебе введут смертельный вирус, от которого ты умрешь ровно через три года. Твоя кончина будет долгой и мучительной, как ты того и заслуживаешь. Но мы даем тебе, недостойному, шанс. Если раньше этого срока ты выполнишь задание, то получишь лекарство, которое тебя спасет…
Так коварство замысла сравняло величие аристократа и ничтожество преступника.
— Итак, к делу. Разведывательные зонды обнаружили планету Земля, располагающую всеми необходимыми нам ресурсами. Она должна быть нашей. Но захватить ее не позволяет Закон Галактического Союза, который был нам навязан силой оружия. В случае агрессии Союз нас раздавит. Поэтому действовать следует чрезвычайно осторожно. Наши ученые создали вирус, который, не вызывая подозрения у моралистов Союза, очистит Землю от ее обитателей. Позаботься, чтобы этот вирус земляне назвали СПИДом — синдромом приобретенного иммунодефицита. Он передается половым путем, вот почему нам понадобились твои пакостные наклонности. Мне не доставляет удовольствия говорить с тобой, тем более что несчастные земляне такие же гуманоиды, как и мы. Но на карту поставлены высшие интересы Империи. Иди и помни, получив ресурсы Земли, мы поставим Союз на колени, а ты вернешь себе право жить.
…Ровно в пять утра разносчик воды в Карачи поставил свою тяжелую ношу на землю и хотел было отереть пот со лба, как необычное небесное знамение заставило его пасть ниц. Не веря своим глазам, он жалобно и горячо зашептал молитву. А в это время, прямо у него над головой проплыло какое-то странное тело. В полной тишине оно пролетело над городом и вдруг с невероятной скоростью исчезло в направлении Соединенных Штатов…
Тэн Лигма, в безукоризненном костюме путешествующего бизнесмена, шел по залитой неоном улице Лос-Анджелеса. В его руке позвякивал ключ от номера "люкс" в отеле "Бристоль", а карман приятно оттягивала пачка стодолларовых ассигнаций. Межзвездный перелет он перенес, как всегда, хорошо, а три года кутежей после камеры смертников казались целой вечностью. К тому же после введения вируса СПИДа он чувствовал себя ничуть не хуже, чем прежде. Правда, недели через три после укола он ощутил легкое недомогание, похожее на грипп или ангину, но не придал этому значения.