«— Спасибо за честность, — протягиваю руку для прощания. И тепло пожимаю еще неокрепшую, не загрубевшую ладошку паренька, задерживая ее. — Тебя как зовут?
— Иса, — отвечает мальчик, не пытаясь высвободить руку и выжидательно глядя на меня спокойными агатовыми глазами.
— В каком ты учишься классе?
— В девятом…
— А кем хочешь стать после школы?
Мальчик слегка тушуется и впервые застенчиво опускает глаза, произнося не очень внятно:
— Офицером.
— Многие ингушские мальчишки мечтают быть похожими на Руслана Аушева, — улыбаясь, говорит один из сопровождающих силовиков. — Как мы в свое время мечтали походить на Гагарина, Титова, Быковского…
— Ты сделал хороший выбор, Исса, — еще раз пожимаю ладонь паренька. — Из тебя получится хороший офицер, мужественный и справедливый. Спасибо тебе, сынок.»
Душу мне и при первом чтении остро кольнул этот разговор, и не раз потом к нему возвращался, жалея незнакомого ингушского мальчика почти также как погибшего неподалеку от его двора Сашу Подколзина, а в каком-то отношении — как бы даже чуть больше… Все точила и точила какая-то бесконечно важная, казалось мне, мысль, и однажды вдруг оставил другие дела и надолго застрял среди разложенных на столе, на диване и на полу папок с письмами, с документами, с газетными вырезками… Нашел, наконец, вчетверо свернутую страницу когда-то издававшейся в Москве палестинской газеты «Аль-Кодс», тут же поймал глазами отчеркнутый красным шариком длинный абзац:
«… еще один любопытный документ — телеграмма Николая II от 25 августа 1916 года начальнику Терской области: „Как горная лавина обрушился ингушский полк на германскую „Железную дивизию“. Он немедленно был поддержан чеченскими полками. В истории русского Отечества не было случая атаки конницей вооруженных частей тяжелой артиллерии. 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взятых в плен, 2,5 тысячи раненых менее чем за 1,5 часа. Перестала существовать „Железная дивизия“ — гордость германских вооруженных сил. Дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие части наших союзников, в том числе и нашего Преображенского полка. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от всей русской армии сердечный привет отцам, матерям, братьям, сестрам, женам, невестам этих доблестных орлов Кавказа, положившим своим беспримерным подвигом начало конца германским ордам. Россия никогда не забудет этого подвига. Честь им и хвала! С братским приветом Николай II.“»
С братским!..
Документ взят из статьи «Имя мое — человек» ингушского писателя Айши Айдаева, который кроме всего прочего рассказывает в ней о боевом соратнике Дениса Давыдова генерале Александре Чеченском, в пятилетнем возрасте попавшем в Россию в качестве заложника-аманата; рассказывает о том, что в Георгиевском зале Кремля «в числе принесших славу российскому оружию подразделений золотом написаны слова о Чеченском полке, участвовавшем в русско-турецкой войне 1877 года. Сотни чеченских воинов были тогда награждены орденами и медалями, а командир полка Орца Чермоев получил генеральский чин.»
Есть в статье и уникальный факт из истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов: девятнадцатилетний пулеметчик, чеченец Ханпаша Нурадилов, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза, «один уничтожил более 900 фашистов, взял в плен несколько офицеров, но и погиб сам. Такого подвига не знает Великая Отечественная война.»
Не знают о нем, ко всеобщему стыду, даже те, кому дорога слава «русского Отечества», кто не хочет о ней, несмотря ни на что, забывать.
Что в таком случае говорить об отлученном от собственной истории молодом поколении?.. О тех, кто потом придет ему на смену?
Постараются ли они хоть когда-либо связать оборванные уже не один раз концы и начала родной истории?.. Станут докапываться до истины?
Коли станут — поймут, что невиданная по жестокости расправа «ингушей-революционеров» над доблестным, над храбрейшим офицерским корпусом своих соплеменников в начале гражданской войны и совсем недавнее по историческим меркам одинокое убийство мало кому известного карабулакского атамана Александра Подколзина — звенья, как это не покажется сперва кому-то бездоказательным, одной цепи…
Поймут, что на равнинах Чечни и в ее горах погибла в наши дни так и не ставшая элитой русской армии лучшая часть «орлов Кавказа» и многих-многих отчаянных орлов из городов и всей остальной, все еще бескрайней многонациональной Росии.