— С нее снимали отпечатки пальцев? — спросил Уимзи.
— Да, милорд.
— Что-нибудь нашли?
— Точно не знаю, сэр, но, кажется, нет.
— Ну, по крайней мере, ее можно взять в руки. — Уимзи вертел бритву в пальцах, тщательно осматривая, сперва невооруженным глазом, а потом сквозь лупу. Кроме тончайшей трещины на рукоятке слоновой кости, бритва не могла похвастаться яркими особенностями.
— Если на ней осталась хоть какая-то кровь, ее надо искать в месте соединения с рукояткой, — заметил он. — Но море, судя по всему, тут хорошо поработало.
— Уж не хотите ли вы сказать, что орудие преступления не является таковым? — спросила Гарриет.
— Как раз это я и хочу сказать. Орудие никогда не является таковым.
— Конечно. А труп — трупом. Тело, очевидно, принадлежит не Питеру Алексису…
— А премьер-министру Руритании…[34]
— Который помер не от перерезанного горла…
— А от редкого яда, известного только бушменам Центральной Австралии…
— А горло было перерезано после смерти…
— Человеком средних лет, вспыльчивым, небрежным, с жесткой щетиной и дорогостоящими привычками…
— Вернувшимся недавно из Китая, — победоносно закончила Гарриет.
Сержант, слушавший этот обмен репликами с разинутым ртом, захохотал.
— Отлично, — снисходительно заметил он. — Писатели эти чего только не понапишут в книжках своих, а? Обхохочешься. Не желает ли ваша светлость взглянуть на другие вещественные доказательства?
Уимзи важно ответил, что очень бы желал, и ему были предъявлены шляпа, портсигар, туфля и носовой платок.
— Хм, — сказал Уимзи. — Шляпа так себе, ничего особенного. Объем черепа маловат. Бриллиантин, обычный вонючий сорт. В очень хорошем состоянии…
— Он был танцором.
— Мы вроде бы договорились, что премьер-министром. Волосы темные, вьющиеся, довольно длинные. Шляпа прошлогодняя, подновлена, и ленту меняли. Форма немного вычурнее, чем следует. Заключаю — не богат, но тщательно следит за внешностью. Делаем ли мы вывод, что шляпа принадлежит покойному?
— Думаю, да. Бриллиантин вполне соответствует.
— Совсем другое дело — портсигар. Пятнадцатикаратное золото[35], простой и вполне новый, с монограммой П. А. Внутри шесть сигарет «Де Решке». Портсигар белого человека. Видимо, подарок состоятельной поклонницы.
— Или, разумеется, портсигар, подобающий премьер-министру.
— Как скажете. Носовой платок. Шелковый, но не из Берлингтонского пассажа[36]. Расцветка — зверская. Метка прачечной…
— С меткой все в порядке, — вставил полицейский. — Уилверкомбская гигиеническая паровая прачечная, вполне подходит для такого малого, как этот Алексис.
— Подозрительно, — покачала головой Гарриет. — У меня в багаже три носовых платка, на которых не то что метки, но и инициалы совершенно посторонних людей.
— Точно премьер-министр, — скорбно кивнул Уимзи. — Премьер-министры, особенно руританские, совершенно не следят за вещами, отданными в стирку. Теперь туфля. Ага. Почти новая, на тонкой подошве. Цвет омерзительный, форма еще хуже. Стачана при этом вручную, значит, ее отвратительный вид — результат злого умысла. Хозяин туфли не слишком много ходил пешком. Сделана, очевидно, в Уилверкомбе.
— С туфлей тоже порядок, сэр, — снова встрял сержант. — Мы говорили с сапожником. Он и в самом деле изготовил эту туфлю для мистера Алексиса. Хорошо его знает.
— И вы действительно сняли ее с ноги трупа? Дело серьезное, Ватсон. Чужой платок еще ничего, но премьер-министр в чужих туфлях…
— Будет вам шутить, милорд! — Сержант снова хохотнул.
— Я никогда не шучу, — ответствовал Уимзи, уткнувшись лупой в подошву туфли. — Здесь видны слабые следы соленой воды, а на верхней части их нет. Вывод: он прошел по очень мокрому песку, но по воде не брел. Пара царапин на мыске, полученных, вероятно, при залезании на скалу. Мы вам страшно благодарны, сержант. Вы вольны поделиться с инспектором Ампелти всеми ценными наблюдениями, которые мы здесь сделали. Вот, выпейте рюмочку.
— Большое спасибо, милорд.
Уимзи не сказал больше ни слова, пока они не сели в машину.
— Сожалею, — объявил он, когда они пробирались переулками, — но придется отказаться от нашего плана осмотра достопримечательностей. Я получил бы истинное наслаждение от этого простого удовольствия, но если я не отправлюсь прямо сейчас, то не смогу съездить в город и вернуться до ночи.
Гарриет, которая готовилась объяснять, что у нее много работы и она не может терять время, шатаясь по Уилверкомбу в компании лорда Питера, нелогично почувствовала себя обманутой.
34