И вот, экзамены и подготовка пройдены. И всего одна лишь церемония отделяет Эрвина от новой, взрослой жизни. Верена представляет, что долгих четыре года они проведут в разлуке и будут видеться очень редко, пока сын не выпустится. Неожиданно ей хочется разрыдаться прямо перед ним, но, когда Эрвин её обнимает и шепчет, что всё будет хорошо, и ей не о чем переживать, она сдерживается и обнимает его ещё крепче.
— Спасибо, мам! — он отстраняется и одаряет её белоснежной улыбкой. — Скоро третий сигнал! Я пойду! Только не говори отцу, что я так облажался с формой, хорошо? Он будет это вечность вспоминать. А мне с ним ещё четыре года мучиться!
Верена сдерживает смех и в последний раз поправляет его тёмные волосы рукой.
— Да за кого ты меня принимаешь? Я бы никогда не сдала тебя, дорогой. Но у тебя всего четыре года, а мне с твоим отцом предстоит провести всю оставшуюся жизнь…
— Так-так-так… Только поглядите на них. Мать и сын, как и всегда, сладкая парочка, снова что-то натворили.
«Сладкая парочка» замирает на месте, услышав позади до боли знакомый голос главы семейства. Верена вздыхает и оборачивается к мужу. На нём новая форма командующего и уже заметно потрёпанный плащ, с которым он всё никак не желает расставаться ещё с самого начала службы здесь, в Марли. Теперь он не только открывает церемонию зачисления в новом году, но и преподаёт в училище физподготовку. Разумеется, усиленно. С одобрения начальства.
Верена пытается улыбнуться. Но слова восхищения не успевают сорваться с её губ. Леви, бросая на сына строгий изучающий взгляд, говорит:
— Кадет Аккерман! Вы, надеюсь, помните, о чём мы вчера говорили?
Поначалу немного растерянный, но всё же собравшийся парень встаёт по стойке смирно и отвечает:
— Т-так точно, командующий!
— Несмотря на это, вы даже собственную форму в порядок привести не в состоянии. Что же будет дальше? — Леви вздыхает, затем смотрит на жену, но вместо того, чтобы продолжить мысль, далее говорит уже спокойный тоном. — Все волнуются в первый день. Кажется, я слышал, что кого-то из твоих приятелей уже стошнило за сценой. Ладно… Кадет Аккерман! У вас ровно минута, чтобы встать в строй!
— Есть, так точно! Спасибо, командующий! — громко произносит парень и отдаёт честь, ударяя правым кулаком по груди.
В эту самую секунду из громкоговорителей доносится третий сигнал о начале церемонии зачисления. Эрвин Аккерман спешит занять своё место в первом ряду построения среди друзей, с которыми вырос и вместе сдавал экзамены.
Леви недолго наблюдает за сыном, затем подходит к супруге и сообщает, что ему пора на трибуну. Верена желает удачи и ненадолго задерживает взгляд на его лице. Шрамы уже почти разгладились, остались лишь чуть заметные следы, как напоминания о прошедших битвах. В его волосах блестят несколько седых прядей, тоже едва заметных. И Верена с каким-то умиротворённым спокойствием думает, что, возможно, он и был таким двадцать лет назад, когда сам прощался с прошлым и вверял свою судьбу разведкорпусу, от которого теперь осталась лишь память.
— Спасибо, что пришла, — произносит Леви. — Для него это важно.
Верена не сдерживает улыбку:
— О нет, для него важнее всего, что ты будешь рядом.
— Посмотрим, как он справится. И кстати, Кирштейн сейчас возится с малышнёй, и ждёт на местах для родителей. Забери её, пока он ещё в состоянии с ней справиться.
Леви уходит, и Верена пробирается к первому ряду скамеек, где наблюдают за церемонией семьи новобранцев. Здесь она встречает Жана, которому командующий Леви доверил присматривать за своей дочерью.
— Прости её! Вот же несносная малявка! — Верена забирает девочку, несмотря на все её протесты. — О, ей так нравится сидеть у тебя на плечах!
— Ей, скорее, нравятся мои волосы. Ещё бы немного, и от моей шевелюры ничего не осталось.
Жан Кирштейн, а с недавних пор теперь капитан Кирштейн, несмотря на свой статус, не брезгует возиться с дочерью Аккермана. Да и как тут откажешь самому командующему Леви? Жан обучал многих новобранцев, в том числе и Эрвина, который в нём души не чает. К тому же, Жан остаётся единственным знакомым Леви, который постоянно возвращается на Парадиз…
— Как там наш пацан? — спрашивает он. — Не волнуется? Он молодец. До сих пор не верится, что ему уже тринадцать, и сегодня он впервые официально полетит на УПМ. Казалось бы, совсем недавно мы с ребятами были назначены в отряд Леви…
Когда Жан ударяется в воспоминания о тех днях, его лицо становится то ли печальным, то ли мечтательным, и Верена не решается его тревожить. Тем временем начинается церемония зачисления. С трибуны вещает кто-то из военачальников. Короткая и ясная речь, ничего лишнего.
Верена пытается угомонить свою дочь и усадить её на коленях, но та успокаивается только тогда, когда замечает отца, шагающего перед первым рядом новобранцев. Командующий Леви Аккерман, всё такой же несгибаемый, с тем же проницательным взглядом, рассматривает будущих солдат, поклявшихся служить на благо человечества, и лишь ненадолго он замедляет шаг, затем останавливается напротив своего сына, когда тот, улыбаясь, отдаёт честь, и остальные кадеты, парни и девушки, вторят ему и громко повторяют:
— Посвятим наши сердца! ПОСВЯТИМ НАШИ СЕРДЦА!
Рядом с Вереной застроганный капитан Кирштейн прижимает правый кулак к груди, а её дочь заливисто смеётся под громкие возгласы кадетов. Верена с гордостью смотрит на сына, затем наблюдает, как Леви поднимается на трибуну, чтобы сказать речь, к которой так упорно готовился дома, хотя и делал это уже не раз. Он зачитывал свою речь снова и снова, пока Верена не положила руку ему на плечо и сказала, что всё пройдёт идеально.
И, глядя на него сейчас, в эту самую минуту, она словно не может поверить в то, что этот удивительный человек так изменил её жизнь. Невольно она вспоминает тот день, когда во время очередной вечерней прогулки Леви, обычно спокойный и хладнокровный, нервным жестом вручил ей кольцо.
Наступали сумерки, горизонт пылал рыжим огнём, и мужчина отвернулся вдруг в ту сторону, где садилось солнце. А Верена стояла с кольцом на раскрытой ладони и не могла подобрать нужных слов. Затем он повернулся к ней снова и медленно поднял голову, так что она даже не знала, плакать или смеяться. Он был так невероятно мил и так смущён, глаза и улыбка выдавали все его искренние эмоции, так что Верене пришлось взять себя в руки и ответить, как можно скорее, пока он не начал раздражаться.
В тот же вечер она рассказала ему другую потрясающую новость, потому что уже была полностью уверена, и Леви оказался потрясён до глубины души. Он сказал ей тогда, что она спасла его от уныния и забвения. Вот упрямец. На самом деле, это он подарил ей новую жизнь.
Прежде, пока она бесцельно бродила по земле, мир казался блёклым и пустым. Но неожиданно в её руках оказалось письмо, ожидающее своего адресата, и весь тот серый мир вдруг перевернулся…
Теперь она с гордостью наблюдает, как самые драгоценные в её жизни люди открывают для себя новую потрясающую главу, а её следующей целью останется лишь идти рядом с ними, рука об руку. Как и прежде, как она всегда того желала.
После церемонии зачисления первые отряды новобранцев взмывают в небо на новеньких приводах. Воодушевлённые пламенными речами старших, наблюдая за командующим Леви, рассекающим воздух вместе с ними, как и раньше, как и много лет назад… они скользят меж высоких зданий, по покатым крышам и стенам, смеясь и восторгаясь новым невероятным ощущениям… и вопреки всем сомнениям и трудностям, словно разящие стрелы, готовятся встретить рассвет очередного этапа своей жизни.